Координатор

Координатор

Хуррия помнила, как они смотрели друг на друга в первую встречу. Отлично помнила она и какими взглядами они пересеклись этим утром. Абсолютно одинаковыми, напряженными. Так смотрят те, кто уже успел за свою жизнь не один раз обжечься, встретив не лучшего представителя любой из разумных рас. Кто не станет торопиться одаривать существо напротив своим доверием. И кому до невозможности страшно. Потому что неизвестно, что будет дальше. Как поведет себя это внезапное новое существо в жизни. Незваное.

Хотя, конечно, совсем незваным подростка, едущего с Хуррией в лифте, назвать было нельзя. Ее звали Сифра. Странное имя, но не столь уж и редкое, если подумать. Так назывался один из спутников планеты. Достаточно "молодой", если отсчитывать его возраст с того момента, как неприметное небесное тело все-таки рассмотрели на небосводе и нарекли хоть каким-нибудь именем, отличным от "одна из белых точек". Хуррия в который раз опустила взгляд в бумаги, которые держала в руках.

С тех пор, как они встретились впервые, прошло несколько месяцев. Оформление документов на усыновление занимает целую пропасть времени. Казалось, что с тех пор прошла вечность, расчерченная бесконечными встречами с самыми разнообразными специалистами в самых разных структурах. Может, потому воспоминания и стерлись…

Но не до такой же степени!

Хуррия точно помнила девочку, чуть бледную, мрачную и взъерошенную. Они все были такими, одинаковыми, словно были рождены одной матерью. Может, потому что все были детьми одной планеты. Им не на кого было равняться, кроме нее. Пустынной, сухой планеты, на которой с трудом ютилось одно государство, восхваляющее раскаленное светило, как своего бога. И с пренебрежением нарекшее спутники его непутевыми дочерями. Хотя вздохнуть полной грудью можно было только с приходом ночи. Смуглая кожа, расчерченная, словно дюнами, набором морщин, как ни странно, лишь смягчающих хмурое выражение. Жесткие волосы, как заросли кустарника, способного недели выживать без воды. И глаза, карие, но явственно стремящиеся к тому, чтобы стать черными. У жителей Тэлеты цвета в целом сводились к двум – черному и белому. Все остальные либо сгорали, либо выгорали, выбрав в конечном итоге одно из двух. Даже волосы сменяли цвет к двадцати пяти годам, к совершеннолетию, на белый. Сифре до этого было еще далеко.

Все это, кажется, объяснялось приспособленческими к жизни на суровой планете механизмами. Но то, насколько это было необходимо сейчас… Что ж, в воде Тэлета давно не нуждалась, разработав несколько альтернативных способов ее получения. Крупные города больше походили на оазисы в пустыне, вырвавшиеся вверх рядами небоскребов.

Но вывести государство на приемлемый в космическом сообществе уровень – это просто. По крайней мере в сравнении с необходимостью научить народ основам равенства. Не будь тэллы столь закостенелыми консерваторами – Хуррия сейчас поднималась бы в свой дом в гордом одиночестве. Ей позволили взять девочку из приюта, придирчиво изучив всевозможные документы, подтверждающие ее доходы, образование… Наиболее сильно сыграли на руку медицинское образование и несколько лет практики в психиатрии. Хорошо, что никого на самом деле не интересовал вопрос, почему Хуррия забросила практику. Женщина успешно отделывалась байкой о недостаточном уровне финансовой мотивации.

Родную планету, увы, не выбирают. А Тэлета, как никакое другое место, далека от понятия уютного дома. Не по причине суровых условий. Хотя, может, именно они внесли, на генетическом уровне, пренебрежение к личностной свободе тем, кто теперь принимал законы. Родится женщиной на Тэлете – уже сродни проклятью. Закостенелое общество, для которого гендерное равенство – пустой звук, какая-то сказка, которую крутили в роликах о других планетах. Родится женщиной на Тэлете и дожить до тридцати – подвиг, но на том борьба только начинается.

Хуррию много лет оберегало то, что в ее крови была примесь другой расы. Раскосые глаза, прикрытые третьим веком, спасали ее сначала от необходимости выбрать себе мужа едва ли не в детском саду, потом – от запрета самой выбирать работу. Под давлением космического сообщества тэллы все же пошли на то, чтобы местные законы не распространялись на представителей других рас, а после – и метисов всех видов. Многие относились презрительно, но среди современных организаций все чаще ценили навыки. Да и никто не смотрит на имя фрилансера, выполняющего заказ. А личные встречи и вовсе не обязательны.

Только от одного закона было не уклониться. "О выходе из демографического кризиса". Или как-то так сформулировали его название, но это было вовсе не важно. Закон вызвал бурю негодования в сети, но в конечном итоге… когда правительство заботило чье-то мнение? В результате каждая особь женского пола, прожившая на Тэлете больше десяти лет и не имеющая детей, по достижении ею тридцатилетнего возраста должна была в обязательном порядке обратиться в клинику для процедуры искусственного оплодотворения. Или решить данный вопрос самостоятельно, как и предпочитало большинство женщин.

Хуррия искала альтернативный выход из ситуации. И он стоял сейчас рядом с ней, сжимая пальцами лямки рюкзака. Они и смотрели друг на друга тогда именно так. Как на неизбежное зло. Тот компромисс, на который придется пойти. Одной – чтобы сохранить свой уклад жизни, второй… чтобы достичь нужного возраста и получить уже, наконец, свою свободу. Ну, в том виде, в котором свобода понималась на Тэлете.

Так почему, черт возьми, сегодня Сифра смотрит совсем иначе?!

Девушка повернула голову к Хуррии и улыбнулась, заставив ответить зеркальным отражением ее сияющего лица.

- Вы живете на последнем этаже? – вопрос из вежливости, чтобы нарушить тишину, хранившуюся в лифте. Хуррия мотнула головой.

- Нет, - она снова замолчала. Потом покосилась на девушку и со вздохом добавила, - Скоро приедем. По вечерам лифты еле ползают. Что-то там об экономии энергии.

Сифра кивнула, неспешно покачиваясь с пятки на носок. Кажется, она даже что-то напевала, беззвучно шевеля губами. Это, наверное, не было странным. В коротком досье, которое Хуррии выдали на ее подопечную, была пометка о любви к музыке.

- У вас красиво, - Сифра крутила головой, присев на тумбочку и расшнуровывая кроссовки.