Корешок

Глава седьмая. Инспектор Нельсон набирает кадры. *** Романтика. - Жора Между Прочим. - Окрещен Корешком***

С утра дожидается Федя своей очереди к инспектору отдела кадров по рядовому составу. Он даже не представлял, что так много мальчишек и девчонок хотят быть торговыми моряками. Казалось, собрались они в Дальневосточное пароходство со всей страны.

Отдел кадров набит битком. Гул стоит как от океанского наката. На столе в закопченной табачным дымом комнате, открытой всем сквознякам, заполняют анкеты личного дела. Макая обкусанные школьные ручки в белую из толстого стекла непроливашку с разбитой вороночкой, задумываются над вопросом: специальность?

- Что отвечать-то?

- Пиши-юнга!

- Нет, лучше - машинный ученик.

- Да что гадать? Пиши кем хочешь, а Нельсон определит.

- Какой Нельсон?

- Инспектор по кадрам. У него один глаз, но зрит- кто чего стоит. И не ошибается.

И Федя волнуется: кем его назначат и на какой пароход?

Все документы о приеме на работу у него уже оформлены. Строгая медицинская комиссия дала заключение, что он выдержит и на палубе, и в машинном отделении.

Выглядит Федя настоящим моряком. На нем все флотское: новый, ладно пригнанный по фигуре бушлатик, матросская суконка, душа-тельняшка, настоящие брюки клеш, до блеска надраенные хромовые ботинки.

Всем одарили его краснофлотцы - сослуживцы Василия. Они же поручились за него, как за будущего моряка загранплавания. Федя тогда не стерпел и рассказал об отце. Седой командир, хмуро взглянув на него, сказал: «Твой брат говорил... Ты за батю не отвечаешь. Сам свою биографию делай. И береги честь». Но Федя, наученный горьким опытом, уже знал, что Тушкин на земле не один. В анкете про отца он написал - погиб. «А разве не так?» - твердо и навсегда решил он.

Только около полудня Федя вошел в кабинет. Кроме инспектора, пожилого мужчины с черной повязкой, прикрывающей левый глаз, здесь находился, как показалось Феде, бывалый моряк. Но, разглядев его получше, он понял: «морскому волку» едва минуло пятнадцать. Но выглядел он!.. Куда до него какому-то сухопутному Феде.

Смуглое, открытое лицо морячка было обветренным. Черные, бойкие глаза смотрели прямодушно, с бесшабашностью человека, познавшего опасность и готового встретить ее с усмешкой в любую минуту. Стройный, гибкий, он держался на ногах твердо, как и подобает моряку.

Да и одежда была под стать ему. На голове красовалась шерстяная шапочка с помпончиком. Заграничная кожаная курточка с бесчисленными замочками распахнута на груди. Брюки из грубой, синей ткани были потерты, как у лихого матроса, который без устали снует по вантам и разным там штормтрапам. А лакированные полуботинки подчеркивали броскую небрежность.

Морячок, размахивая руками, что-то напористо доказывал инспектору. Федя, смутившись, попятился. Но инспектор, сидевший за рабочим столом, лицом к двери, оторвался от объемистого канцелярского журнала, который перед этим внимательно перелистывал, нацелил на Федю свой единственный глаз и устало спросил:

- Там еще навалом вашего брата?

Федя, растерявшись, пожал плечами.

- Исаев, - обратился, поморщившись, инспектор к морячку, - выгляни, пожалуйста, скажи, пусть не ждут. Пока все заявки с пароходов, слава богу, закрыты.

У Феди поникла голова: «Не видать мне сегодня парохода». Нo его не попросили выйти из кабинета, и у него появилась надежда: «Авось еще куда юнгу надо или еще кого... »

Морячок, скользнув по Феде оценивающим взглядом, вышел. Вернувшись, он продолжал напирать на инспектора:

- Я на «Ташкенте», между прочим, кочережкой не один рейс сделал. С меня хватит. У нас нет электрика. А в этом нашем талмуде, - он ткнул пальцем в журнал, - вы сами убедились, его тоже нет. Были, да всех по судам расхватали. Светилы сейчас на вес золота, между прочим. Когда их готовили... А он перед вами. Что я электрик, об этом все моряки во Владивостоке, начиная с Эгершельда и кончая Чуркиным, знают. Найдете мне замену, кочегара первого класса, и дед наш запросто переведет меня на должность электрика. И вам хорошо будет, между прочим, забот меньше, и мне неплохо.

Инспектор с досадой захлопнул журнал и задумчиво посмотрел па Федю.

- Что, и кочережки в кадрах вывелись? - изумился морячок. - Да я любого бича с улицы приведу - добро дайте. Какой доходяга откажется па «Ташкенте» в рейс пойти, между прочим. Жидкое топливо - не то что на каком-то «Трансбалте», где духи почем зря вкалывают. У нас вахту стоять – одно удовольствие, хоть в белых перчатках и при галстуке стой.

- То-то и оно, что при галстуке, - вставил инспектор, все не сводя задумчивого взгляда с Феди. - Первого встречного не пошлешь, квалификация необходима. Так что, Исаев, придется тебе потерпеть еще один рейс. Кочегар сейчас важнее, чем электрик. Но если у тебя желание быть электриком, то исполняй его обязанности, конечно, по согласованности со старшим механиком, после вахты у котлов. Похвально будет. По приходе же, мое слово твердое, приготовлю тебе замену.

- Квалификация?! - воскликнул морячок. - Какая там, между прочим, квалификация! Помните, год тому назад меня машинным учеником направляли, а к концу рейса я уже самостоятельно вахтил в кочегарке.