Коридоры тьмы

Коридоры тьмы

«КОРИДОРЫ ТЬМЫ»

Евангелие от Иоанна, 1, 5:

"И свет во тьме светит, и тьма не объяла его".

Больничная плата, окрашенная в тошнотворно-ядовитые оттенки белого и серого.

Медицинские препараты на низком столике развалены как попало, без какого-либо порядка или беспорядка, одиноко стоящие в разных частях стеклянного стола, ни к чему не принуждая и не оказывая никакого воздействия на любого, кто на них посмотрит.

Капельница, висящая на поручне высокой спинки больничной кровати, небольшое инвалидное кресло, резко контрастирующее с белыми стенами своим чёрным нутром, отдавая каким-то неестественно тёмным цветом, отчасти перекликаясь со стальными колёсами, неохотно прикреплёнными к сидению.

Вот и всё скудное оснащение комнаты, лениво залитое тусклым светом одной единственной лампы, горящей на потолке.

Здание построено почти два века назад, а последний ремонт был чуть больше пятидесяти лет назад, отчего старая штукатурка с неутомимым интересом отваливалась от древних стен, искажая и без того неуютное помещение своими причудливыми узорами и дорожками-трещинами, которые проходили сквозь все стены по периметру комнаты, да и всего здания в целом. Стены больше всего похожи на руки заядлого наркомана, уже ступившего одной ногой за черту жизни, на руки, изъеденные уколами игл от шприцов, наполненных чудодейственным ядом — наркотиком, который попадает в измученную жаждой кровь и вызывает потоки удовольствия, молниеносно попадающие от места соприкосновения яда с кровью прямиком в мозг, туда, где ещё теплятся остатки разумных мыслей…

Но и эти остатки мигом исчезают, как только яд добирается по кровотоку до вещества мозга, впиваясь в него, как зверь впивается когтями в свою жертву, раздирая её на крохотные кусочки и поедая заветное лакомство.

Мысли грозно рассеиваются, как тучи от сильного ветра, не оставляя в мозгу ничего, кроме пустоты и надвигающегося удовольствия, добытого от растворённого в воде вещества под известным всем названием — героин. Быстро, безвозвратно, кайфово. Мозг стремительно разлагается, разрывая нервные окончания и полностью уступая дорогу доставляющей кайф отраве. С каждой новой каплей препарата мышцы расслабляются, превращаясь в кисель, медленно расползающийся по окружающему пространству, и как только последняя капля попадает в кровь, игла падает в непонятное пространство, утаскивая за собой шприц и оставляя несколько капель крови на проколотой коже.

Рука, свободная от плена прохладной стали шприца, бессильно падает, поглощённая негой удовольствия.

В инвалидном кресле сидит мужчина. Его дыхание равномерно, глаза закрыты, а руки безвольно опущены на стальные подлокотники. Сон, пеленой укрывший уставшего путника, казался невесомым и таким нужным, что не собирался отступать, но спустя несколько часов всё же отступил, и мужчина неохотно открыл глаза, впуская в себя свет холодной белой комнаты.

Невольно зажмурившись, мужчина закрыл руками глаза, ещё на несколько минут оттягивая пробуждение. Внезапно разум напомнил о себе ярким чувством страха, и глаза вновь открылись, судорожно начав рассматривать окружающее пространство ядовито-белой комнаты.

Какое-то время мужчина крутил головой по сторонам и протирал руками глаза, пытаясь хоть на одну миллионную долю понять, где он находится. Белые стены наконец отпустили проснувшийся разум и выдали координаты нахождения — палата больницы, но в какой больнице, — не дали. Мужчина сделал несколько неудачных попыток подняться с инвалидного кресла, но всё безуспешно: ноги как будто кто-то отключил невидимым выключателем, причём он их чувствовал, а двигать не мог.

Судорожно выдохнув и воскресив в памяти картинки из фильмов, мужчина нащупал колёса и передвинулся к стоящему рядом столу с различными лекарствами, которые тут же полетели в разные стороны от рук, судорожно перебирающих их и выкидывающих в разные углы комнаты.

— Что это, мать твою?! — наконец найдя в себе силы, закричал мужчина. — Где я вообще? — после этого вопроса на стены комнаты обрушились разного рода ругательства от человека, выглядевшего сильным, но обнаружившего себя настолько беззащитным, что хотелось плакать.

Слёзы полились из глаз, когда ругательства кончились, как и силы. Зелёные глаза потускнели, а колёса коляски покатились к двери, гонимые сильными руками. Замок поддался не сразу, но вскоре открылся и пропустил мужчину за порог белых стен комнаты.

В коридоре оказалось не так светло, и мужчина не сразу рискнул выкатиться дальше, чем на три метра от открытой двери.