Коробка

Коробка

Генерал-полковник Янис Берзиньш буквально лучился от самодовольства: наконец-то он мог на равных беседовать с представителем союзников. У его маленькой страны появилось грозное оружие, которого не имела ни одна армия в мире. Через час будет проведена показательная демонстрация нового сверхсекретного оружия. На полигоне установили четыре клетки. В первой нахохлившись, будто, предчувствуя судьбу, сидел жирный гусь, во второй – металась разноцветная кошка, пытаясь достать белую мышь из третьей клетки, в четвёртой, положив голову на лапы, дремал пегий длинношерстный водолаз. Берзиньш предпочёл бы обойтись первыми тремя жертвами, уж больно он любил собак, но Иварс настоял на крупном животном, предложив для этого свинью.

– По весу свинья вполне подходит, к тому же, как вы знаете, органы хрюшек почти идентичны человеческим. Так будет нагляднее и впечатление сильнее.

Берзиньш поморщился, на лбу холёного красивого лица нордического типа появились глубокие складки.

– Нет, свинья не подойдёт, вызывает нехорошие ассоциации с фамилией полковника Пигмен .

Так вместо свиньи клетку занял старый водолаз, взятый из собачьего питомника.

Берзиньш вздохнул, демонстрация оружия из-за секретности происходила несолидно, а ещё этот странный прибор выглядел несуразно. Можно ведь было сделать его в виде крупной винтовки или пулемёта, а то с и виду обычная квадратная коробка размером с обувную. Коробка дополнена лишь двумя ручками по бокам, сверху длинный стержень с оптическим прицелом. Если бы он не видел разрушительную силу этой коробки, отнёсся бы к такому оружию скептически. Когда он предложил учёному изменить внешний вид прибора, тот наотрез отказался, заявив:

– Так функциональнее.

Берзиньш подозревал: дело не в этом. Просто Иварс сам не мог сделать по-другому, он отказывался передать военному ведомству чертежи и любые данные прибора. В результате они имели лишь два пробных экземпляра, сделанных учёным, и не знали, на каких принципах основано их действие. Генерал понимал, что Иварс собирается как можно дороже продать своё детище и поэтому держит в секрете всё, что связано с «коробкой». Любые попытки военного ведомства узнать хоть что-то о приборе, проваливались. Учёный трудился один, все чертежи и бумаги закодировал так, что военные шифровальшики, добывшие часть черновиков физика, до сих пор безуспешно бились над их разгадыванием. Удалось выяснить: Иварс сделал открытие по чистой случайности, работая над изучением волн разной частоты и звука. Разведка могла только предполагать, что произошло в лаборатории единственного технологического института Латинии. Иварс Озолиньш понял сразу: открытие сулит ему большую выгоду, поэтому обратился к бывшему однокласснику, а теперь генералу Берзиньшу. О новом оружии знали не более десятка человек, а воочию видели и того меньше.

Иварс соизволил сообщить об оружии только, что оно воздействует на мембрану клетки сверхзвуковыми и низкочастотными волнами. В клетке происходит нагрев, и они как бы взрываются изнутри. Маленький ядерный взрыв в отдельном организме.

Берзиньш одёрнул китель, расправил плечи, наконец-то сможет поставить на место заносчивого янки. Он не мог простить Джоржу Пигмену снисходительного отношения и к нему, и к армии его государства. Да эта армия не многочисленна, слабо вооружена, но она не заслуживала таких презрительных эпитетов со стороны союзников. Он посмел обозвать его опереточным генералом, руководящим кучкой инвалидов. Берзиньш с удовольствием направил бы луч «коробки» прямо в чёрное самодовольное лицо Пигмена. Генерал по сути был расистом, его бы воля из Латинии выслали бы всех, кто не принадлежит к белой расе. Он бы поступил ещё жёстче, оставил только арийцев, но, к сожалению, собственный сын родился темноволосым и черноглазым, подпортив имидж идеальной прежде семьи белокурых и голубоглазых арийцев. Берзиньшу приходилось изображать из себя толерантного человека, но делал он это неважно. На породистом лице генерала при виде Пигмена и его помощника итальянца лейтенанта Донелли то и дело возникала брезгливая гримаса.

Полковник Джордж Пигмен, заняв место перед смотровым окошком бетонного бункера, еле сдерживал раздражение. Мало того, что этот спесивый генералишка игрушечной армии лишь делал вид, что принимает его за равного, так он даже не удосужился толком объяснить: какое оружие собираются испытывать. Донелли в бинокль разглядывал гуся. Птица просунула сквозь прутья клетки голову и усердно щипала траву.

– Надеюсь, они поджарят птичку как следует, а то я что-то проголодался. – На узком загорелом лице лейтенанта искрились насмешкой тёмно-карие глаза. – Как думаете, полковник, что они приготовили?

Пигмен посмотрел на Берзиньша, стоящего рядом с тщедушным чудиком, смахивающим на повзрослевшего Гарри Потера. Тот держал в руках какую-то коробку с антенной.

– Да что они могут показать? Ты их допотопные танки видел.

Донелли засмеялся, показав белоснежные зубы.

– Жаль нельзя захватить эту страну. Союзнички… – Он сплюнул на бетонный пол. – Мы смогли бы за десять минут перебить их вояк.

Берзиньш вошёл в бункер.

– Смотрите внимательно. Он начнёт с мыши. – Генерал очень сожалел, что всё будет происходить слишком буднично и неэффектно.

Пигмен и Донелли приникли к биноклям. Белая мышка, бегающая по клетке, вдруг почернела и рассыпалась пылью. Потом забил крыльями гусь. Превратившись в головешку, он осыпался пеплом. Кошка успела произвести один короткий крик, похожий на плач младенца. Собака, почуяв неладное, завыла, но вой, захлебнувшись через пару-тройку секунд, оборвался. На глазах у изумлённых военных вместо крупного водолаза в клетке осталась горка сажи.