"Король экрана"

Глава 9. «I.N.R.I.». Часть четвертая

Декораторам потребовалось несколько суток для того чтобы воспроизвести узкие улочки, низенькие домики и маленькие дворики древнего Иерусалима. В подобном фильме – эпопеи, Хмаре еще никогда не приходилось сниматься. До этой картины он участвовал во многих, производство которых не превышало двух – трех недель. Естественно, за такие короткие сроки практически невозможно было создать и передать на экране сложно-драматический образ. Роберт Вине, как режиссер поступал иначе, тщательно подбирая актеров и репетируя с ними как в театре. Он также уделял большое внимание художественному и музыкальному оформлению своих работ. Для новой картины был специально приглашен композитор, который по окончанию монтажа фильма должен будет написать музыку и не просто музыку для сопровождения того, что зритель увидит на экране, а произведение, которое передаст характер и настроение происходящего в каждом кадре, в каждой сцене. Глобальность постановки Роберта была на лицо! Журналисты и корреспонденты различных изданий днями напролет караулили членов административной группы фильма, актеров задействованных на главных ролях, да и любого кого могли поймать и кто хоть как-то был занят в картине Вине. 

Если раньше Аста Нильсен страдала от чрезмерного внимания поклонников и прессы, то теперь и Григория Хмару постигла та же участь. С каждым днем съемок в фильме супругам приходилось все сложнее скрыться от почитателей их творчества. Более или менее вздохнуть свободно актеры могли только на съемочной площадке, куда не пускали никого из посторонних.

Сегодня снималась одна из сложно-постановочных сцен: Иисус с учениками принимает больных и страждущих людей на террасе дома одного из богатых фарисейских начальников, который пригласил Христа на трапезу. Именно в этой сцене происходит первое знакомство Иисуса и Марии Магдалины, пришедшей омыть ноги Спасителя. Сцена содержала несколько кадров с участием трех десятков человек, сложные декорации и специальное освещение, соответствующее времени суток действия и настроению героев.

Изобилие общих планов входа в дом Христа и сопровождавших его людей, прием Иисусом детей и больных, внезапно прерывалось укрупненным планом Марии Магдалины приблизившейся к восседавшему на террасе Миссии. Роберт Вине снял Асту, смотрящую на Иисуса, на темном фоне стены строения, облаченную в черные монашеские одежды. Зрителям сразу же бросалось в глаза бледное вытянутое лицо измученной женщины и ее большие глаза, полные скорби и надежды на спасение. Аста справилась с поставленной задачей в этом кадре с первого дубля. Далее предстояло снять несколько кадров омовения ног Христа.

Роберт доходчиво объяснил всем задействованным актерам, что и как нужно было сделать, но видимо этого было мало. Что-то не нравилось режиссеру. После третьего дубля крупного плана, в котором Мария Магдалина вытирает ноги Иисусу своими волосами, Роберт неожиданно для всех вскочил со своего режиссерского кресла, нервно закурил сигарету и, взявшись за голову начал бегать взад и вперед по выстроенной декораторами террасе.

- О, мой Бог! О, мой Бог! Это все не реалистично! Это все как-то наигранно! – громко причитал Роберт, носясь по сцене на виду у всех перепуганных актеров. Через секунду маэстро остановился и обратил свой разгоряченный взор на Асту, - фрау Нильсен, дорогая, ну неужели вы никогда не омывали ноги своему мужу?! – встретив удивленный взгляд актрисы, Вине осекся, но сделав паузу, продолжил свою тираду, - Ладно, понимаю. Но, все-таки. Григорий ваш муж. Неужели вы не можете вспомнить, как ласкали его? – присутствующие актеры массовки начали тихонько хихикать. Аста стала еще бледнее, чем требовалось в кадре. Вине продолжал, - У нас по сюжету фильма, вы влюблены в Иисуса и готовы отдать ему себя целиком – свое тело и свою душу. Я не зря господина Хмару и вас свел именно на этих ролях! Не пытайтесь играть! Просто живите! Это же ваш стиль! Перед вами не библейский образ, перед вами, ваш единственный и любимый мужчина!- Роберт сделал паузу и добавил: - Или я не прав?

На площадке воцарилась тишина, и только раскрасневшаяся Аста, придя в себя, тихим, но твердым голосом ответила:

- Роберт, извините меня, я понимаю, о чем вы говорите. Давайте переснимем.

Следующий дубль был снят с первого раза и больше не требовал доработок. Аста с такой нежностью омыла ноги Грише и вытерла их своими волосами, что Хмаре показалось, как по его телу одновременно пробежались тысячи мелких мурашек. Роберт был доволен! Гриша, в общем-то, тоже.

Небольшой отдых и опять работа. Один из следующих эпизодов был посвящен входу Господнему в Иерусалим. Готовились массовые сцены при участии нескольких сотен статистов. Их переодевала и гримировала целая команда костюмеров и гримеров. Все эти люди должны были изображать ликующий простой люд, встречающий Христа, радуясь и размахивая пальмовыми ветками на центральной улице города.

Роберт Вине специально упустив некоторые события из Евангелия, сосредоточился на главных фактах из жизни Иисуса Христа. Мало того, его интересовали массовые сцены, которые должны были подчеркнуть глобальность этой постановки. Все-таки лавры Дэвида Уорка Гриффита и его нашумевшего фильма «Нетерпимость», не давали Роберту покоя.

Съемки входа Господа в Иерусалим решили снимать с трех разных ракурсов, заблаговременно расставив камеры в определенных местах. Все операторы должны были начать съемку одновременно, подчиняясь команде режиссера. Управлять такой массовкой на площади в добрые пару сотен метров было очень сложным делом и, Роберт привлек к постановке еще несколько помощников, которые носились среди статистов и объясняли в подробностях каждому из них, что и когда делать.     

Гришу, в белом длинном одеянии, усаживали на откуда-то привезенного на площадку ослика. Хмара, готовясь к съемкам в этом эпизоде, досконально изучил эту часть истории и сейчас вспоминал прочитанное им в текстах «Закона Божьего» и Евангелия от Матфея: