Король и Королева

Часть 1. Недоверие (I)

Всё чаще я задумывался о жизни, всё чаще смотрел по сторонам и видел намного больше, чем способен был увидеть раньше. Дело тут отчасти было в том, что я старался приучить себя слушать окружающих, их суждения, их советы, подсказки, а отчасти в том, что мне самому хотелось стать более зрелым. Обычным. Таким же, как все. Чем плохо-то?

Кстати говоря, всё больше мне хотелось перенести отношение к герцогине на её страну. Да и почему бы нет? В этом смысле моё сердце совершенно свободно. К Отардату я отношусь равнодушно, он для меня не более чем символ, на который прочно завязано чувство долга. Так что мешает полюбить Оданес? Он этого вполне достоин. И пусть я не особо-то рассчитываю когда-нибудь здесь поселиться: даже если переживу войну, всё то же чувство долга свяжет меня с Отардатом, потому что именно в той армии мне предстоит служить в мирное время – но ведь и брак с герцогиней совершенно невозможен. А разве это мешает мне её любить?

В своей короткой жизни я видал, конечно, края и покрасивее – тот же Аэзер, к примеру. Но именно спокойная, умеренная прелесть оданесских холмов, лесов, скал и долин пленила моё сердце. Мне всё больше казалось, что мы с этой страной очень похожи: оба уравновешенные и безмятежные, возможно, себе же во вред, оба простые и безыскусные, мало чем примечательные, но судьбой вынесенные на самый гребень событий и насильно наделённые чрезмерной значимостью. Славу Оданесу принёс случай, который подтолкнул наследника видерегского властителя, первого короля, основать резиденцию в долине Одий, построить там первый маленький замок. А что сделало знаменитым меня? Наверное, страстное желание людей верить, что вот придёт посланник божьей воли и решит за них все их проблемы, а заодно стремление напялить этот венец на первую же подвернувшуюся голову.

Я казался себе человеком-случайностью, который просто присвоил честь, по справедливости предназначавшуюся другому. Я, конечно, этой чести недостоин, но уже способен понять, что с обстоятельствами невозможно спорить. И если все решили, что я – божий посланник, значит, я им буду, различия лишь в том, хорош окажусь или плох. Лучше уж быть в чужих глазах хорошим, это облегчает жизнь и на теперешнем этапе очень мне пригодится.

Конечно, всё должно быть в меру, даже хорошесть.

Мы ждали своего часа у засеки между Истой и Аулагером, но не уходили под защиту стен или зарослей, приготовленных к встрече «гостей», напичканных ловушками и удобными для обороны уголками. Мы стояли перед засекой, готовые встретить врага в любой момент, только лоримцы пока не спешили к нам на встречу, и это беспокоило командование. Чувствовалось, что все вокруг очень хотят побыстрее отправить меня и моих ребят в бой. Этого никто особенно и не скрывал.

Отчасти настрой оданесских командиров был понятен. Желание вышвырнуть вон хотя бы лоримцев, конечно, закономерно, но рваться в бой первым я не собирался. У засеки, подготовленной, кстати, просто отлично – мне удалось кое-что увидеть и оценить – собирались все свободные войска, даже скудные союзные отряды Санкерина и Балатвара. Готовилось генеральное сражение, и все хотели воевать так, чтоб спину прикрывало что-нибудь надёжное. Полоса обеспечения, например, или крепость. Моим бойцам такого удобства никто не предложит. Моих, боюсь, толкнут на самое опасное и невыгодное направление.

В предвидении решающего боя появилась и ещё одна забота – скрыть от лоримцев конкретное место его проведения. Для сохранения тайны делалось всё, поэтому я тоже не знал, где он будет. Этот момент я принял с пониманием, а вот последовавший вскоре приказ выйти за линию обороны и начать партизанскую войну против врага выслушал скептически. Приказ принёс мне один из посыльных архета, даже не адъютант. Выяснять отношения с рядовым служакой как-то глупо, но только с ним я и мог поговорить – до командующего не докричаться.

– Приказ ясен? – механически осведомился посыльный, глядя на меня стеклянными от усталости глазами.

– Нет.

Солдат почти незаметно вздохнул и с усилием сфокусировал на мне взгляд.

– Что именно в приказе неясно?

– Например, почему архет Оданеса отдаёт мне приказы. Я ему не подчиняюсь. Передай, что я считаю его предложение непродуманным: мои отряды плохо подходят для эффективной партизанской войны в Оданесе, для этого лучше использовать местных. Поэтому заниматься порученным мне делом не буду. Вопросы есть?

– Есть, – сказал посыльный, вернувшись. – Архет выражает недоумение фактом неподчинения, поскольку, по его мнению, графиня Отардатская должна была переподчинить господина Арита командующему вооружёнными силами Оданеса. Кроме того, договор с графиней Аэзерской именно в этом и состоял.

– Сообщи, что графиня меня никому не переподчиняла, лишь наделила полномочиями, а мой договор с госпожой Аэзера – только моё с ней дело, архету не следует в него совать свой… В смысле, по поводу него архету не стоит волноваться. Беспокоиться. Да, так лучше, скажи – «беспокоиться». Про «соваться» не говори.

– Слушаюсь… – Он вернулся и уточнил. – Архет хотел бы знать, намереваетесь ли вы оспаривать любое его поручение.

– Если оно будет плохо соответствовать ситуации, то да. Но всегда готов обсуждать любые вопросы с архетом лично. Готов слушать его аргументы.

– Боюсь, ссора с командованием Оданеса нам вообще не на руку, командир, – с сомнением сказал Алтоф, когда посыльный ушёл.

– Я разве ссорюсь?

– Слишком резко рубишь, командир. Да, ты архету, строго говоря, не подчинён, командовать он не может. Но у армии должна быть одна голова, иначе начнётся хаос. В условиях хаоса та же победа достанется большей ценой, если вообще достанется. К тому же, ты не совсем прав – опыт партизанской войны кое у кого из ребят есть.