Король Кубков

Тур 26. Фелина

Среда, 03.05.2006 20:00
Что-то явно было не так. Фелина с ужасом наблюдала, как Картер беспомощно метался по полю, не в силах ни толком принять мяч, ни даже нормально его передать товарищу по команде. Все его движения были какими-то неуклюжими, будто он не знал, что сделать с собственным телом, чтобы оно начало его слушаться. Девушка начала переживать. Могла ли новость о Грэе выбить его из колеи? А может быть, дело было в ней?
Она и на секунду боялась представить, что на него могло так повлиять интервью с ней, ведь накануне он выглядел таким счастливым. Может быть, она чем-то выдала свои чувства, и он заметил их, а это, в свою очередь, его расстроило?
Что бы ни было причиной такой его игры, смотреть на нее было практически невозможно. Картер падал на ровном месте, бил мимо ворот, спорил с судьей, игроками Кловерли, Расти Фордом и даже собственными болельщиками, которые явно были недовольны его поведением. От жизнерадостного Картера, который так легко разделался с Лонсбриджем, не осталось и следа.
На пятнадцатой минуте матча зарядил дождь. Картера словно прибивало к земле увесистыми каплями. Он почти перестал бегать и лишь топтался перед воротами Кловерли, с завидной регулярностью залезая в оффсайд. Было видно, что он уже не помогает товарищам по команде, а только им мешает.
Когда Маркос Альбедо не очень удачно ушел в подкат и сбил игрока соперников, не успев к мячу, Картер зачем-то побежал спорить с судьей, хотя Расти Форд всеми правдами и неправдами пытался оттащить его от образовавшейся потасовки, и еще очень долго удивлялся, за что это ему дали желтую карточку.
Первый не просто звоночек, а самый настоящий колокол, пробил, когда Картер, которого заставили хотя бы прибежать в оборону и помогать барахтающимся защитникам и полузащитникам, вдруг решил, что правил в футболе нет, и можно безнаказанно валить на землю кого угодно. Каким чудом ему не выдали второй горчичник, Фелина так и не поняла, но штрафной удар назначили без раздумий. В этот момент камера словила, как Расти Форд откровенно отвешивает Картеру смачный подзатыльник. Наверное, это был не самый лучший момент для трансляции, но был он очень показательным.
Когда полузащитник Кловерли сделал подачу в штрафную, и мяч от головы Картера влетел в ворота, в пабе повисла гробовая тишина. Автогол. Автогол на ровном месте. Картер Льюис забил автогол. Фелина уже представляла себе заголовки завтрашних газет. «Забивает в каждом матче, и в свои ворота тоже», «Его не остановить, ему неважно, куда бить», «Картер Лузер» и так далее, и тому подобное…
Йон Свенсен, вратарь Вестона, буквально остолбенел, так и замерев с выставленными перед собой руками, не в силах осмыслить ситуацию. Расти Форд со злостью плюнул на вражеский газон и шепнул что-то на ухо Альбедо.
Все это было похоже на какую-то злую шутку. Как мог сам Король Кубков, на которого все так рассчитывали, которому так доверяли, подложить такую свинью? Фелина прекрасно знала, что болельщики Вестона выдали Картеру огромный транш доверия, и он до этого момента их доверие оправдывал, но если Вестон сегодня оступится, доверие это сильно пошатнется. Им оставалось совсем чуть-чуть, все казалось таким простым… Кловерли был одним из так называемых «удобных» соперников для Вестона, на каком бы поле они ни играли. В девяноста пяти процентах случаев Вестон выходил победителем. Это казалось немыслимым – оступиться на таком невзрачном оппоненте, чтобы буквально отдать инициативу в руки Кенсингтону, который в случае, если последний матч сезона все же станет решающим, мог прибегнуть к некрасивым методам борьбы, имея на своей стороне поддержку судьи.
Вестон развел из центра. Игра стала более активной, и Вестон принялся атаковать, но все время у Фелины было стойкое ощущение, будто они в меньшинстве. Девять полевых игроков Вестона словно забыли, что помимо них есть еще один человек в красной футболке и принялись разыгрывать мяч между собой. Все попытки Картера привлечь к себе внимание были проигнорированы. Инициативу на себя взяли Расти и Домингес. Альбедо вышел вперед на позицию плеймейкера, оставив второго опорника в одиночестве. Терять им было нечего. Нужно было забивать.
Так они играли до него. До своего звездного нападающего они проводили все атаки через капитана, а на острие был Сантос Домингес. Не нужен им был никакой Картер. Они могли сами заработать свое чемпионство, они его заслужили, и они должны были получить его сегодня.
Расти, Альбедо, рослые защитники, все старались пробить по воротам как можно сильнее. Свенсен раз за разом выбивал мяч как можно ближе к воротам Кловерли, чтобы у его товарищей было больше шансов развить атаку, и не переставая орал им, чтобы они не давали сопернику завладеть мячом, потому что весь Вестон засел на половине поля Кловерли, бросив беззащитного вратаря в одиночестве. Было видно, как они пытались хотя бы сравнять счет. Ничья не делала их чемпионами, но проигрыш давал Кингс слишком большой коридор для разбега.
Но у них ничего не получилось. Когда раздался свисток на перерыв, мокрые и злые, игроки Вестона быстро скрылись в подтрибунном помещении. Камера показала лицо Шона Квинна. Это было лицо человека, у которого отобрали надежду. Не было больше в жизни ирландца надежды, сколько ни проси.
– Если они и второй тайм будут так играть… – безнадежно сказал Марк и даже не смог договорить. Ему не нужно было заканчивать эту фразу. Что бы он ни сказал дальше, все имело бы один и тот же смысл: если Вестон будет играть во втором тайме так же, как и в первом, то о чемпионстве можно будет только мечтать.
– Верим в Квинна, – пыталась подбодрить друзей Сара, но казалось, что даже если Квинн что-то и придумает, то ему не дадут воплотить задуманное.
– Он может заменить Картера, – сказала Фелина.
Марк и Сара резко повернули к ней головы.
– Зачем? – спросил фотограф.
– Потому что он им только мешает, – сказала Фелина. – Вы же сами видите, остальные уже делают вид, будто его нет на поле. Они даже не пасуют ему.
– А не надо стоять, как истукан! – справедливо возмутился Марк.
Незаметно начался второй тайм, и было ощущение, что дождь пошел еще сильнее. Наверняка, Квинн поговорил с Картером и спросил, все ли у него в порядке. Ответ, судя по всему, его устроил, потому что Картер вышел на поле во втором тайме.
– Куда он бежит? – спросил Марк. – Почему не бежит вперед?
– Квинн его на фланг поставил, похоже? – нахмурилась Фелина. – Ничего не понимаю. Какой от этого толк?
Толка от Картера стало еще меньше, чем когда он был на острие. По левому флангу Вестона можно было беспрепятственно ездить на танке. Атака за атакой, мимо него проходил правый защитник Кловерли, и все это прямо под носом у Квинна, не покидавшего бровку. Ирландец злился. Фелина видела, как у него ходуном ходит челюсть. Что-то явно было не так. Он понимал свою ошибку, но он тоже верил в Картера, хотя с каждой секундой явно сомневался в своем решении оставить «девятку» на поле все больше и больше.
Наконец, на сорок девятой минуте, после опасного удара, который нанес правый защитник Кловерли, в очередной раз обыгравший Картера как пятилетнего, Квинн приказал вингеру Мирославу Драговичу готовиться выходить на замену.
Игроки Вестона, казалось, вздохнули с облегчением, когда четвертый судья зажег табло с красной девяткой и зеленым номером двадцать пять.
– Ушам не верю… – прошептал Марк.
Фелина тоже не могла в это поверить, но Картер уходил с поля под свист трибун. Своих трибун. Болельщики Вестона освистывали игрока, который так легко подарил им надежду и с такой же легкостью ее отобрал. О песне про Короля Кубков в этот момент не могло быть и речи.
О том, что сейчас творилось в голове у Картера, можно было только догадываться, но Фелина была уверена, что ничего хорошего там не было. Что бы с ним ни случилось перед матчем, повлияло на него очень сильно. Не было похоже, что он просто встал не с той ноги, ведь он прекрасно осознавал всю важность матча, и сам говорил ей, что эмоции не должны влиять на качество игры, но сейчас он ничего не мог с собой поделать. Фелина понимала, что Картером овладели эмоции. Как полторы недели назад, когда он ударил журналиста из-за нее.
Сорок минут Вестон делал все, чтобы сравнять счет. Они бегали и били, ругались и совещались, но все было тщетно.
– Тридцать ударов в створ только во втором тайме, а толку? – возмущался один из мужчин, сидевших за соседним столиком.
Он был прав. Весь второй тайм преимущество Вестона было ужасающе подавляющим, но так ничем и не обернулось. Матч закончился со счетом ноль-один, и Кловерли вырвал первую домашнюю победу над «красными» за тридцать пять лет. Игроки Вестона изо всех сил делали вид, что все хорошо, но получалось у них это примерно с тем же успехом, с которым они пытались распечатать ворота соперников.
Казалось, весь сезон они шли к грандиозной победе. И вот, судьба решила показать им, что такое ирония. Картер Льюис, который все это время словно на буксире тащил их к чемпионству, одним голом разрушил все их мечты. Нет, еще не все было потеряно. Но если где-то и приготовили шампанское, то сейчас его спешно прятали обратно в холодильник. Сегодня чемпионства Вестона точно не будет.
– И что это значит? – спросила Сара.
– Это значит, что Кингс отстают всего на одно очко… – сказала Фелина. – И теперь Вестону нельзя проигрывать.
– А ничью можно? – спросила Сара.
– Ничью можно, – кивнула Фелина. – Проигрывать нельзя.
Она представляла, как дома ее отец сидит довольный в своем любимом кресле и смотрит этот матч. Вестон сам подарил ему этот шанс. Картер Льюис подарил ему этот шанс. Если в воскресенье Вестон не станет чемпионом, то винить в этом Картер сможет только сам себя.
Фелина прекрасно знала, как вел себя Колин, когда прямые конкуренты оступались. Он никогда не прыгал и не радовался в открытую, но в интервью начинал ехидничать, говорить, что каждый может оступиться, что у всех бывают плохие дни…
Но сейчас она даже не сомневалась, что Колин Бартон мог и начать прыгать от радости, ведь человек, которого он так сильно презирал, и которого так мечтал унизить, сам дал ему эту возможность.
Фелина не знала, что будет говорить Картеру в пятницу, но она боялась находиться рядом с отцом. Не из-за того, что он будет злым, а наоборот, – из-за того, что он может начать проявлять свое злорадство. Фелине не хотелось думать о том, что будет, если Вестон упустит чемпионство, но мысль эта ее не покидала.