Королева острова Грёз. Возвращение

Глава 0. Вайола лин Артен

Моя беззаботная жизнь окончилась в ту ненастную летнюю ночь, когда западный ветер пригнал с Мэйнского моря облака и я, вопреки обыкновению, не встретила утро на крыше с телескопом, а вернулась в свою комнату на несколько часов раньше, чем собиралась.

Телескоп был моей мечтой. Она настолько отличалась от традиционных мечтаний семнадцатилетних девушек, что папа исполнил ее без особого сопротивления, еще и коллегам хвастался странной дочерью. Он не умел воспитывать детей, все это говорили. И мама не умела, потому что покинула нас слишком рано.

Я училась интересным, но бесполезным вещам. Ни одна из них не пригодилась бы будущей жене и матери. Разве что математика. Вдруг пришлось бы заниматься хозяйством?

Если честно, в те мирные времена чужое мнение волновало меня даже меньше, чем ненавистные моим сверстницам веснушки. Я хотела увековечить свое имя, запомниться жителям Аерских островов, перевернуть с ног на голову Илескую империю и весь мир в придачу! И, конечно же, найти легендарный остров Грез. А кто из подростков об этом не мечтал?

Глупая девчонка… Почему я не развлекалась как нормальные люди? Зачем откладывала веселье на потом и тратила время на науки? Всего одна роковая ночь уничтожила меня, Вайолу лин Артен, единственную и обожаемую дочь Каяла лин Артена, начальника полиции Аерских островов. Слово «будущее» исчезло из моего словаря, потому что в моей постели лежал Астор ди Эмшис, сын губернатора Отиса ди Эмшиса.

Астор был красивым юношей. Наглым, задиристым, туповатым, но красивым. Даже смерть почти не исказила его черты, и в первый миг я подумала, что это какая-то мудреная шутка, новое веяние в среде «золотой молодежи». Скажем, Астор на спор залез в дом полицейского и завтра будет кичиться своей отвагой, не понимая: его не арестовали только потому, что губернатору это, мягко говоря, не понравилось бы.

Потом я увидела кровь. И кинжал – подарок почтенного Отиса ди Эмшиса на мое пятнадцатилетие. Шпилька отцу. Намек, что ничего толкового из меня не вырастет. А, может, губернатор действовал без задних мыслей… Я серьезно увлекалась культурой карнаитов и собирала предметы их обихода, главным образом оружие, ведь все остальное не представляло для колонистов ценности и кануло в небытие вместе с коренными жителями. Ну а магические артефакты подлежали немедленному уничтожению, тут закон не позволял двусмысленных трактовок.

Астор сжимал оторванный кружевной воротник моей ночной рубашки. Его пальцы были запачканы старыми чернилами, на предплечьях виднелись длинные засохшие царапины – судя по виду, полученные около суток назад. Рядом валялись заляпанные кровью письма с признаниями (девушке) и угрозами (ее властному отцу). Почерк ди Эмшиса – широкий, аккуратный, с сильным наклоном. Я видела его в участке. Астор писал объяснительные, и не раз. И рисовал он хорошо – всякие непристойности на стенах.

Адресовались послания не мне (гарантирую, Кошечкой меня не звали ни в лицо, ни за глаза), но я сомневалась, что кто-то в это поверит.

На столе догорала свеча. Когда я уходила на крышу, то точно ее погасила. А окно, растяпа эдакая, оставила открытым… Какая беспечность!

На полу блестели золотые монеты – императорские даони, отчеканенные в честь захвата Кастарельского архипелага. Не мои. Семь штук. Стоили они гораздо дороже обычных даоней.

На стене царапины как от ногтей, картины сдвинуты, дверка шкафа сломана, две трехсотлетние вазы разбиты.

Я обошла кровать, втайне подозревая, что это все мне снится. Последний раз мы с Астором тесно пересекались в шестилетнем возрасте. Он швырнул в меня камень, я заманила его в загон для поросят и продержала там пару часов. Веселые были времена… А сейчас сын губернатора лежал в моей комнате, в моей постели, с моим кинжалом в печени и, наверное, с моими отпечатками на гладкой рукояти.

Я знала, как это выглядит со стороны. Никто из посторонних мне не поверит. Я чудная, ненормальная и дикая. Я роюсь в земле, считаю звезды, езжу на велосипеде и иногда (честное слово, очень редко!) что-нибудь взрываю. В отличие от приличных милых девушек, что падают в обморок, оцарапав палец, я способна на убийство. Должна быть способна.

Да буквально сегодня, часов семь назад, я показывала свой телескоп папиным коллегам и, захлебываясь от восторга, рассказывала, что именно такая штука помогла поймать кровожадного Мясника из Картума! Молодой бездельник вздумал посмотреть на окна женского общежития, но ошибся с направлением и увидел, как его знакомый зарывает на пустыре труп жестоко убитого юноши, представляете? Я не скупилась на кровавые подробности из старого выпуска «Криминальной хроники» и советовала полиции не брезговать подглядыванием и внимательнее относиться к сообщениям о шантаже, а то Мясник почти год платил за молчание. Если б его банкир не забил тревогу, дело не было бы раскрыто по сей день.

Боюсь, я произвела плохое впечатление, потому что инспектор Ойлаф сбежал, не попрощавшись, его жену стошнило прямо у нас на крыше, и даже сдержанный и благожелательный полицейский секретарь, морщась от болей в пояснице, тихонько посоветовал отцу отправить меня куда-нибудь подальше, авось еще не поздно и я не потеряна для общества окончательно.

Хорошую характеристику я получила бы в суде, правда?

Даже в ту ночь я вела себя не как полагается в подобных случаях. Слезы, крики, истерика? Паника и отчаяние? Глупости, что утром вылезут мне боком? Увы, я слишком рано стала хозяйкой в собственном доме и (толку скрывать?) беззастенчиво совала нос в полицейские дела отца. Я видела последствия каждого возможного действия. Они мне очень не нравились.