Королевство Адальир - Часть I - Путешествие

Глава I

Артемий Чайко

КОРОЛЕВСТВО АДАЛЬИР

ЧАСТЬ I

ПУТЕШЕСТВИЕ

Напутствие к чтению

Каждую строчку следует читать внимательно, запоминайте все мелочи, ибо если вначале видите вы ниточку, то она непременно приведёт вас к клубку, в книге этой всё взаимосвязано, как и во Вселенной, и чтобы понять её полностью, необходимо наблюдательным быть, скрупулёзным в строчках и дотошным в событиях.

Вступление

И вот я снова берусь за перо. Многое я видел, много где побывал, много что было вокруг меня. Бывало так, что у меня не было места, где я бы мог уединиться с письмом, чаще у меня не было времени, а иной раз даже просто чистого листа и пера, но никогда не было так, чтобы мне нечего было поведать вам, мои благодарные слушатели! Говорят, будто многословен я, но и в этом есть свой смысл, ибо brevis esse laboro, obscures fio[1]...

Глава I

Обычный серый день

Вот Она: Она носит обыкновенное русское имя Алёна. У неё большие серые глаза, не очень длинные тёмно-русые волосы, часто собираемые в "хвостик" и немного взъёрошенная чёлка. Она носит серые вещи, светлые плащи и шарфы, даже летом кутается, потому что всё время мёрзнет. Сейчас ей всего двадцать три, но она уже знает, что мир скучный и безысходный. Это печать современности, чем раньше поймёшь бесполезность существования, тем умнее отразишься в глазах унылого окружения. Нигилизм в моде не первый год, теперь многие настраиваются на эту волну ради имиджа, но только не она. Алёна и вправду разочаровалась в жизни, и уже давно. Когда ей было семь, она впервые услышала, как мать на кухне говорила соседке по коммуналке, что смысл жизни любой женщины состоит исключительно в успешном замужестве. Пусть он попивает, пусть нехорош собой, пусть даже руку к благоверной прикладывает время от времени, но главное, чтобы он был, чтобы был муж. Мать Алёны, как каждая правильная режимно-совковая женщина, взращённая в ныне уже не существующем СССРе, была убеждённой антифеминисткой. Муж был для неё самоцелью и смыслом жизни, и, может быть именно поэтому она и не выгоняла своего пропойцу, с позволения сказать, отца Алёны. А этот мужичок, достаточно затрапезного вида, вообще не интересовался дочерью, в принципе мало чем интересовался, кроме выпивки.

И вроде бы, такой образ мужчины, присутствовавший в жизни Алёны на протяжении многих лет, должен был отбить у неё всяческое желание выйти замуж, однако бесконечно повторяемый гипноз матери оказался сильнее наглядного примера отца. Алёна так же как и мать, искренне уверовала в необходимость иметь мужа, но не очень преуспела на этом поприще. Возможно, именно из-за её сильного желания выйти замуж мужчины и не решались на долгие отношения с ней. И пусть ей всего двадцать три, но она уже давно считает себя самой старой девой в мире.

Иногда мы слышим о свершившихся чудесах, но остаёмся уверенными, что с нами-то они произойти в принципе не могут, таково устройство нашей думы, называемой умными учёными стереотипным восприятием. Но, порой, и те, кто сами встречали Богов во плоти, не верят, что это правда. Алёна как раз из их числа, её и без того маленький мир с годами становился только меньше, вместо неба, на которое она давно не смотрела, был серый асфальт под ногами, вместо цветущей зелени - грязные стены захудалых строений. Она всё реже брала в руки подзорную трубу, все реже смотрела вверх, и всё чаще на свои туфли.

Как губка, впитав в себя всё слышанное от матери, она просто живёт, не высовываясь, ведь абсолютно верно, что она лишь одна из многих таких же, и что большего ей не достичь. Да ещё и "добрые" люди все как один твердили ей много лет, что лучше синица в руках, что журавлей вообще не бывает, акромя как на картинках. Работает она в простой советской конторке, которая, правда, ныне зовётся офисом. Хотя это иностранное словцо вовсе не добавляет конторке ни смысла, ни значимости. Все, от директора до самого мелкого клерка знают, что если их конторка вдруг перестанет существовать, мир не падёт, и вряд ли вообще кто-то об этом задумается. Так, потонув в море экзотичных слов, конторка, а вместе с ней и наша героиня, живут уверенностью, что название делает кого-то успешным, что встречают по одёжке и всё прочее в таком же духе.

- До свидания, Елизавета Евгеньевна, - безадресно произнесла Алёна, стоя возле двери и накручивая на шею старый, покрытый катышками и местами распустившийся шарф серого цвета.

Немолодая дама в безвкусном парике на мгновение оторвалась от газеты с кроссвордом и тупо поглядела на Алёну поверх очков затуманенным рутиной жизни и ничего не выражающим взглядом. Она ничего не ответила, трудно было даже сказать, поняла ли она вообще, что обращались именно к ней.

- Пока, пока! - натрыжно задорно произнёс потрёпанный мужичонка в таком же сером, как и он сам, костюме, что сидел справа от Елизаветы Евгеньевны. Ему явно хотелось казаться моложе своих лет, однако, начинающаяся лысина выдавала своего владельца. Он попытался принять непринуждённую позу эдакого современного нигилиста, но вместо этого как-то так вульгарно развалился в кресле, что то от недовольства даже заскрипело.