Королевство Эани. Сказание о Лунной Королеве

История первая. Лунный Цветок

Царствие людей, 481 виток от Объединения

– А я никогда не слышал о первом подвиге Лунной! – нетерпеливо воскликнул Эил, но тут же наморщил лоб, припоминая наставления учителей, исправился:

– Ну, я хотел сказать, о первом подвиге нареченной дочери Исар, владычицы света Звезд! – и растянул губы в горделивой улыбке. Даже синие глаза сияли торжеством. Мальчик нетерпеливо завозился на постели, сбивая одеяло в ком. Без сказки на ночь, хоть это и не сказка вовсе, а деяния Лунной Королевы, он не заснет, пусть даже Рэина до рассвета будет упираться и молчать. Женщина вздохнула, покосившись в окно. Холеный белый лик Исар с высоты небес глумливо потешался над нею. Старший отпрыск короля с первых витков жизни отличался неуемным любопытством и живым нравом, от которого к концу дня няня едва на ногах стояла, а язык от постоянных ответов на вопросы с трудом ворочался во рту.

– Никогда? – недоверчиво протянула Рэина, надеясь выдумать чего попроще, нежели припоминать энциклопедию прядильщиц. Почему-то история Лунной правильнее всего описана там. Может, Тэнгэ сама снисходит до написания историй отмеченных даром?

– Нет, – мальчишка нахально помотал головой. Вот негодник! Неужели Эриан ни разу не рассказывал ему о деяниях Лунной на благо царствия? – А сколько их всего было?

– Всего? – Рэина начала лихорадочно пересчитывать, сбилась на походе в Закатные горы, припомнив, что до восхождения Лунная еще повоевала на равнине. Ну не сознаваться же перед собственным воспитанником в слабости памяти? – Ох, и не упомнить. Много, мальчик мой, очень много. Так и жизнь у нее – дли-и-инная.

– Но первый подвиг ты знаешь?

– Знаю, – со вздохом созналась Рэина. Первый подвиг не принес Лунной ни славы, ни почета, но дети любили эту сказку. – Давай ложись и слушай, – Эил послушно юркнул под одеяло, приготовившись перебивать ее повествование вопросами. Рэина скептически хмыкнула. Не зря же попросила укрыться, а на одеяле вполне отчетливая вязь – вычурно выполненные руны «молчание», стилизованные под орнамент ткани, так что можно начинать. Она прикрыла глаза, чтобы хитроликая Исар не сбила рассказ своей ехидной полуулыбкой, и погрузилась в повествование.

Ох, как давно это было, когда боги дарили людям свои силы, по человеческим землям бродила первозданная тьма, от которой, казалось, не было никакой защиты. Но все склонно к переменам, даже детище Двенадцати Высоких...

Лиэ, не торопясь, шагала к лесному озеру, затерявшемуся среди соснового бора. Ступала нарочито плавно, словно опасаясь уколоть пятки настилом прелой хвои. Нагибалась вдохнуть аромат особенно приглянувшегося цветка, сбегала с тропинки в тщетной попытке усадить себе на ладонь строптивую пестрокрылую бабочку... В общем, всячески пыталась продлить столь редкую прогулку в гордом одиночестве.

Переливчатый звонкий щебет птиц, пружинистый мох под босыми ногами, лазурно-синее чистейшее небо над головой. Лиэ вдыхала день, грелась в горячих лучах, стараясь ощутить окружающую прелесть кожей. В первую очередь кожей, надеясь вызолотить загаром молочную белизну. Потому и заторопилась к лесной опушке, пока скорый закат не согнал семью под крышу дома, отгородив от неописуемого очарования природы за семью засовами.

Лиэ не жаловалась на родительскую строгость, хотя и мечтала однажды прогуляться под светом звёзд. Понимала вынужденность жестких мер. Но делала вид, что происходящее ее не касается. Так было проще. И жить, и сбегать за околицу. Ведь если бы она хоть намекнула, что ей превосходно известно о творящихся за деревенским плетнем зверствах, отец ни за что не отпустил дочь на прогулку даже под защитой света Эани. О проблемах при детях старались не говорить, но скрывать правду с каждым витком становилось всё сложнее. Лиэ по секрету рассказал брат, чтобы любопытная девчонка и не вздумала соваться ночью не только за околицу, испещрённую рунами, но и просто на улицу. Запугал тёмной богиней так, что она три ночи глаз не сомкнула, прислушиваясь к каждому шороху. Потом, конечно, покаялся, что приврал немного, и за обережным плетнём, заговоренным именами светлых богов, нечего опасаться. Как и под защитой солнечного света.

Девочка с улыбкой покосилась на оберегавшее их светило. Белый диск мелькал меж разлапистых веток, согревая, внушая уверенность и унимая дрожь в коленях. Хотя, казалось бы, чего бояться во время плаванья Эани по бескрайней реке Небес? Она и не боялась. Но все равно старалась быть осторожной, выполняя указ брата, отпустившего в одиночку к озеру. Нэр всегда понимал ее без слов. Чутье ли, братская ли любовь – Лиэ не вдавалась в подробности. Ей вполне достаточно было его благосклонного кивка, улыбчивой искорки в медовых глазах, краткой напутственной речи и ободряющего щелчка по вздернутому веснушчатому носу сестренки. О чем еще мечтать?

Достигнув опушки, девочка обошла стороной заросший камышом омут, не останавливаясь, чтобы поглядеть на мёртвую чёрную воду – брат не велел подходить, а подводить Нэра Лиэ не любила. Да и чего она, омута не видала? Видела, не раз – тёмная, застывшая, словно заледеневшая вода, волны на которой не набегали даже в самую лютую бурю. И холод, непонятный холод, отпечатывающийся на коже зимним поцелуем.

Зиму Лиэ тоже не любила, хоть и являлась дочерью Исар, покровительницы снежной стужи.

Ступив на песчаный берег, укрытый в тени склонившейся ивы, полощущей в зеленой воде свои ветви-руки, Лиэ вертела в руках невиданную прежде изумрудную травинку с бледно-серебристой шишечкой-бутоном на кончике. Сорвала, не удержавшись, еще у околицы, а теперь не знала куда пристроить. Не в озеро же с ней нырять? А оставить на берегу – лесной дух унесёт. А если и не дух – то ветер. Откуда только подняться успел?