Королевство Эани. Сказание о Лунной Королеве

История пятая. Пятая богиня

Царствие людей, 487 виток от Объединения

– Не отвлекайтесь, Ваше Высочество, – голос учителя вывел Эила из задумчивости. Наследник встрепенулся, прислушался. – Сегодня мы говорим о Пятой богине, светлоликой Арилэ. И пусть её руна не отпечатывается на мужском теле, церемонию проходят оба брачующихся. Вам это непременно понадобится, ведь свадьба принца – настоящее событие.

– Почему бы не рассказать мне об этом непосредственно накануне свадьбы? – лениво откликнулся юноша. – Я пока не собираюсь жениться, и о церемонии знать ничего не хочу, я же не девчонка.

– Вам уже четырнадцать витков, Ваше Величество. Иные короли в этом возрасте входили на престол и брали себе жен, дабы упрочить свои позиции наследником.

– И когда это было? – пренебрежительно фыркнул Эил. – Когда боги сами по земле ходили?

– Да хотя бы во времена чтимой всеми нами Лунной Королевы…

– Королева – миф! – резко перебил речь учителя Эил, смотря с какой-то подростковой злобой и обидой. – Сказка для детей! А я уже давно не ребенок.

– Не скажите, – спокойно воспринял выпад ученый муж. – Я уверен, что она жила. Сотни, а может и тысячи, витков назад, но жила. И дала, как ни странно, начало нынешнему королевскому роду.

Эил удивился:

– А разве Лунная Королева по легендам не была из простых?

– Была. Но в те времена смотрели на поступки, а не на титулы. И король сам её выбрал, сделав своей женой. В Храме Арилэ, если говорить точнее.

– Зачем в Храме, а не во дворце, с благословения жреца?

– Потому что только в Храме богиня может снизойти к влюбленным. И печать её знака связывает узами крепче, чем простая церемония у алтарного камня.

– Но у замужних женщин всегда появляется знак…

– Всегда. Вот только после рождения ребенка от супруга, а не сразу. Лиэтани же получила четвертую руну задолго до рождения первенца.

– Вы настолько верите старым легендам?

– Иного нам не остается. Вера – в людей, богов и прописанные ими судьбы – то, что держит наш мир в покое и согласии.

– Я не верю в богов, – с присущим юности максимализмом сообщил Эил. Учитель не обиделся, улыбнулся по-доброму. Даже потянулся потрепать мальчика по темноволосой голове, но одернул руку, осознав, что перед ним уже молодой юноша, а не ребенок. И воспитывать нужно уже не тело, а дух:

– Зря. Ведь боги, Ваше Высочество, в вас определенно верят. И уже плетут для вас достойную судьбу. А вам следует старательно учиться и готовиться, чтобы с достоинством её принять.

Лиэт шла вперёд до самой ночи, пока плотная тьма не опустилась на лес, не давая и шагу ступить, чтобы не споткнуться о корень или вляпаться лицом в раскинувшуюся меж ветвей паутину. Без лунного света, без указующих звёзд и смысла нет двигаться куда-то вслепую.

Девушка остановилась, нащупала узловатые древесные корни и села между них, прижав колени к груди. Глаз не смыкала – как уснуть, если отовсюду можно ждать появления тварей? И те, в отличие от разбойников, сами по себе в лёд не обратятся, рассыпаясь крошевом возле ног.

Передёрнувшись от воспоминаний, Лиэт плотнее закуталась в шаль, едва-едва светившуюся в ночи. То ли силу свои нити порастеряли, отобрав человеческие жизни, то ли разумно не привлекали внимания лесных хищников манящим сиянием. Она пыталась не думать о том, как уютная, согревающая в ночи шаль стала причиной чьей-то смерти. Пыталась, но перед глазами так и стоял образ – ледяная статуя, весенней капелью оплывавшая на солнце. Застывшие черты, мёртвые глаза, касание заиндевевших пальцев к щеке...

Девушка повела плечами, силясь избавиться от холодка меж лопаток. Но тот и не думал уходить, поселившись внутри болезненным напоминанием и застыв ледяным комом у самого сердца. Ни вдохнуть ни выдохнуть, не потревожив и не вспомнив о том, что случилось.

Лиэт не желала верить, что ей не пригрезилось. Не желала думать, что боги даровали ей смертельно опасную силу. И уговаривала себя, что никогда впредь творения её рук не заберут человеческую жизнь, какая бы опасность ей не угрожала.

До рассвета она сидела, настороженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту, но никто так и не появился – ни живой, ни мёртвый. И лес будто замер – ветер не шелестел в ветвях, птицы молчали, даже в кустах и корнях никакого шевеления не было заметно.

С первыми лучами Лиэт встала и смело зашагала вперёд – туда, куда глаза глядят. По сторонам тоже посматривала, с удивлением замечая множество отличий с привычным лесом возле родной деревни и тем, которым она в своё время шла к Храму Прядильщицы.

Этот лес молчал. Если бы Лиэт не слышала звука собственных шагов и дыхания, подумала бы, что оглохла. Но ноги ступали по траве, дыхание срывалось с губ, а в груди отчаянно стучало сердце. А вокруг стояла тишина. Не жуткая, но какая-то неправильная, настораживающая.

Лиэт покосилась на диск Эани, возвысившийся почти к самому зениту, сверила направление – точно на восток, к Столице. Хоть и боялась встречи с Кэрном, боялась нечаянно навредить той страшной силой, что обнаружила в себе и не знала даже, как ту контролировать, но хотела убедиться, что он благополучно достигнет цели. Попросит короля о помощи, чтобы в обители и окрестностях вновь воцарился мир.

На незнакомый Храм – огромный, с арочными сводами и цветными витражами, – вышла случайно. Просто шла вперёд, по солнцу и теням, а оказалась на поляне, посреди которой высился каменный гигант.