Короткий брак Бастиана

Глава 1 Ненужная способность влюбляться

Вампир брел по улице старого города. Отчасти потому что он жил в этом районе, отчасти такая прихоть, сохранять связь времен. Выдерживать смешение эпох. Подчеркивать свой возраст или отмечать ход времени, цепляясь за цивилизационные отличия. Раскаленные камни обдавали теплом остывшее, семьсот четыре года назад, тело. Солнце яростно светило, ослепляло, бросая вызов зажравшемуся человечеству. Растапливая вековой жир, таянью ледников люди сами поспособствовали.

Вампир как никто другой понимал ярость светила. Он сам с трудом сдерживал желание проредить ряды людей, невзирая на данное себе обещание пожить несколько лет без убийств, чтобы не разгонять в себе жажду крови.

Бастиан к гурманам не относился, но мало ли что. На диете он не сидел, так что не гнушался свежей крови. Тем более убивать не обязательно, а при умении гипнотизировать, потеря литра крови оставалась практически всегда незамеченной. Ну, проспится нетрезвый мужик или неразборчивая дама, голова болит. Понятно по какой причине, пить надо меньше.

Убивать доноров Бастиан перестал лет триста назад. Хотя последняя капля вместе с жизнью безусловно вкусна, но такие игры старый мудрый вампир предпринимал трезво, просчитывая каждый шаг, или поддаваясь безудержному порыву, но тогда жертва должна конкретно нарваться или долго выпрашивать.

В любом случае, вампир жил среди людей по их правилам и тело когда-то принадлежало человеку, и восприятие мира основывалось на человеческих эмоциях. Это потом, когда Бастиан познакомился со своей сущностью монстра, начал прорисовываться вампирский характер, но обрезало буйство все равно человеческое начало. Понятно, Бастиан иногда вспоминал человеческую жизнь, но что толку стенать. Той жизни нет и её не вернуть никакими ухищрениями. Он превратился в монстра много-много лет назад, если точнее семьсот четыре года.

Вампир шел мимо домов, люди что-то готовили. Ароматы еды и напитков смешивались в плотный букет, но аппетит дремал.

Вкус исчез, остались только воспоминания о вкусе. Еда утратила актуальность, нет он, конечно, спокойно мог съесть огромное количество еды, она просто сгорала, яд вампира выжигал попавшую в организм еду, тоже происходило с водой и алкоголем, не вызывая никаких эмоций. Исключение составляло мясо, в этом случае повышалось желание выпить крови, а после мясные закуски тоже сгорали под воздействием яда.

Вообще вампиры, как и люди, подпадали под цивилизационные изменения. Бастиан с тоской вспоминал буйство насилия, процветавшее пятьсот лет назад. Но последние двести лет, вампир жил почти нормальной жизнью. А когда хотелось безудержных возлияний, или естество злобного хищника брало верх, Бастиан просто оправлялся на любую войну, занимал любую сторону. И воевал по мере своих сил, насыщаясь на годы вперед. Накапливая бросовую энергию людей.

Кто придумал утверждение, что вампир не может утолить жажду? Может насытиться до отвращения. Просто оставаться сытым и получать удовольствие от убийства, подпитываясь еще и энергией – две большие разницы. Градация, как и у людей, еда для поддержания жизненных сил, гурманство в области высокой кухни и безудержное обжорство.

Бастиан ушел от обжорства и от гурманства. И надежно поселился в сегменте «поддержание жизни». С другими вампирами общался крайне редко. Всё как у людей, если ты не стремишься попадаться на глаза, тебя особенно и не ищут. А зачем общаться с вампирами, о чем с ними беседовать? О вкусе крови, исходя из группы. Или как по запаху определить заболевание и не приближаться к нездоровому человеку. Такую науку любой вампир познает с момента рождения или перерождения. События из мира людей или политика, разве такое интересует вампира? Нет, конечно. Все говорено переговорено сотни раз. И с эмоциями проблема. В каждом вампире сохранялся какой-то набор эмоций, тех что превалировали в человеческом характере или натуре от остальных эмоций оставались просто тени. И пробудить в себе новые качества не удавалось никакому вампиру. А обнажать свою душу, показывая уязвимые места неинтересно ни вампиру, ни человеку.

Общение с людьми редко доставляло удовольствие вампирам. Бастиан, как и любой вампир сторонился людей. Жалость исчезла, исчезло даже хорошее отношение к людям, за долги годы Бастиан накопил столько негативной информации о людях, что иногда хотелось лишиться памяти, причем полностью. Но вампир ничего не забывал, такая проклятая особенность.

Сострадание, оно просто мешало жить. Сострадать кому? Пище? Люди превращались в еду. По этой причине сострадать Бастиан даже не пытался, если человек начинал рефлексировать по поводу животной пищи, он объявлял себя вегетарианцем. Даже самый выдержанный вампир не имел возможности перейти на рукколу и орешки. И с этой особенностью вампир сжился и принял, как данность.

Этим жарким солнечным утром вампирская тоска накрывала Бастиана удушливым облаком пыли, не давала дышать. Чувства и ощущения померкли, превратились в тени человеческих чувств и ощущений, но холодное сердце не билось, разгоняя по мертвым венам и артериям холодный черный яд, именуемый кровью вампира, он внутренне замер. Внешних толчков не намечалось, так что Бастиан просто вышел на прогулку, чтобы не валяться холодной колодой в своем пустом особняке.

Карлиман Бастиан Иосифович, так сейчас звали вампира, уже двадцать лет жил в одиночестве. После смерти последний жены. Вернее, вначале он инсценировал свою смерть, иначе как объяснить свой возраст. А после и его супруга вознеслась, пережив мнимую смерть супруга на три года.

Можно, конечно, удивиться откуда у вампира жена и почему она умерла? На этот вопрос тоже имеется ответ. Вампир Карлиман Бастиан Иосифович влюблялся. Просто как мальчишка. Вот возникало это состояние ниоткуда, и вампир молодел оживал и мир отступал со своим отвратительным зловонным несовершенством.

По какой причине или проклятью у злобной кровососущей твари, хладнокровного убийцы осталась эта черта или чувство, ответ судьба не предоставила. Наверно, родился добрым влюбчивым человеком, но он так рано обратился вампиром, что разобраться в себе не успел. Так случается. И убийца может спасти, а добрый человек отвернуться.