Кошачьи легенды

Кошачьи легенды

Каладрас 2011 год.

Я собиралась в путь.

Медленно.

Защёлкивала тяжёлые защитные браслеты на запястьях и предплечьях, застёгивала сложную сетку ремней на талии и бёдрах. Сворачивала в четыре петли длинную цепь с литыми шипованными набалдашниками на концах.

— Эй, Лита, ты собралась?

Мне не хотелось отвечать, вообще говорить не хотелось, но если промолчать, то Диего не поленится подняться и лично проверить, на какой стадии сборы.

— Почти.

Я закрепила металлические щитки на ногах и начала шнуровать высокие, укреплённые сталью сапоги, когда Диего всё же поднялся.

В отличие от меня, он никогда не носил никаких щитков, а вся его одежда могла уместиться даже в маленькой сумочке. Сейчас он был одет в короткую жилетку из светлой тонко выделанной кожи с чёрной шнуровкой на груди и внизу по бокам, чёрные шерстяные штаны без клёша и полностью кожаные сандалии на тонкой, так же кожаной, подошве. Диего Вортор один из немногих представителей камышовых котов. Пожалуй, единственный из живущих сейчас среди магов. Высота его второй ипостаси в холке была лишь немногим ниже моей лошади. Основной тон шерсти — песочный, исчёрканный более тёмными беспорядочными полосками, а глаза цвета глубокого озера, почти чёрные с синими разводами вокруг вертикально вытянутого зрачка. Красивый кот, и мальчишка тоже. Мне он всегда нравился: гибкий, пластичный, даже в человеческой ипостаси очень похожий на зверя.

Я влюбилась в него так давно, что даже не вспомнить. Кажется всегда любила, но я понимала бесплотность своих мечтаний. Коты не могут быть с людьми. Никак.

Они даже не оборотни, а галеантропы, кошки, которые превращаются в людей, но в каких людей…

Диего улыбнулся, ловя последнюю мою мысль. Лучший менталист клана прорывался сквозь любые блоки, даже не замечая их, хотя от него я и не скрывала никогда свои мысли, пусть читает, ничего нового он там не найдёт, ничего не озвученного.

— Лит, опять ты за своё?

— А что? В этом мире ещё нет существа, способного запретить мне любить тебя.

Он улыбнулся, но в глазах его поселилась грусть.

О Диего говорили, что он воплотил в себе идеального зверя. Настоящий потомок Котов. Он умел любить, но никогда не влюблялся. Он не боялся высоты и смерти, а ещё он, как самый настоящий домашний кот, любил свернуться клубком, положив морду мне на колени, и мурчать.

Я ни разу не назвала его другом. Потому что он не был другом. Он был мечтой.

— Лит, хватит грустить по мне.

Ох, как я иногда ненавидела его клановые особенности!

— Ай, только не ухо!

— Заткнись, — прорычала я ему в губы, прежде чем поцеловать.

Он обнял меня за талию и рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного, — проворчала я недовольно, но из рук не вырвалась.

— Почему же? Ты каждый раз такая решительная, мне всегда кажется, что если я вздумаю отстраниться, то ты непременно меня ударишь.

— Ударю, — я не стала отрицать очевидное.

— Ох, тяжело мне с тобой, напарник.

Я улыбнулась. Если честно, боль, которую можно испытать в моей ситуации, очень легко заглушить. Особенно, если внимательно посмотреть в его глаза.

Я знаю, кто он. Я верю, что он действительно кот, самый настоящий, ворчаще-мурчащий, и я отдаю себе отчёт, что влюбиться в кота — это, наверное, худшая идея за всю мою жизнь.

Правда, сделать с этим уже ничего нельзя.

— Лит, — он прижал меня к себе, зарываясь наглой, пусть и сейчас человеческой, мордой в мои волосы. — Прости.

Он всегда извинялся, ловя мои печальные мысли.

— За что? Ты не давал повода, это я дура. — Стоим, два идиота, и оправдываем друг друга. — Мы опаздываем.

Он кивнул и, подхватив мою сумку, вышел, я же, торопясь, рассовала по местам все метательные ножи и поспешила следом.

Лошади уже были готовы, а портал открыт. Мы отправлялись только вдвоём, поэтому задерживаться не стали.

Новый мир встретил нас лёгкой утренней прохладой, запахом каких-то цветов и мокрой травы. Высоко в кронах громко распевалась птица. Каждый раз я восхищалась атмосферой миров не тронутых ни наукой, ни магией людей. Было в них что-то особенное. Дикое. Первозданное.

— Смотри в оба.

Диего спрыгнул с седла и, присев на корточки, принюхался.

Он никогда не терял бдительности.

Особенно там, где незадолго до нас пропала целая группа магов. Конечно они могли просто сломать усиливающие амулеты, или попасть в энергетическую аномалию, но последнее сообщение от них было сигналом опасности.

Фериара — небольшая воздушная планета в составе карликовой туманности в Секстанте. Надёжно спрятанная за природным энергетическим экраном она представляла большую ценность для освоения. Её можно было использовать как полигон для работы с опасными сущностями или для формирования филиала учебно-практического корпуса, который уже последние десять лет явно испытывал проблемы с территориями для проведения занятий, а при наличии плодородной почвы там можно было даже жить.

Вот только планета оказалась населена разумными существами, а в отношении населённых планет действовали другие правила, но разведывательная группа не успела передать никаких сведений. Вернуться они тоже не успели.

Наша задача была найти ребят и быстро вернуться в любом состоянии. Я больше склонялась к поиску тел, а то и костей где-нибудь на глубине пары метров. Едва ли их могли оставить в живых.

Я бы, во всяком случае, не стала.

— Ты всегда такая «оптимистичная». А вдруг на планете живёт какая-нибудь очень развитая цивилизация, и они забрали наших разведчиков на опыты и сейчас режут их на кусочки хирургическим методом?

— И это я о плохом думаю, да?

— В моём случае хоть кто-то может выжить.

— Действительно. Ладно. Уговорил, буду думать о сумасшедших учёных и уж-жасных опытах.

Моя кобыла настороженно оглядывалась по сторонам и принюхивалась. Отсутствие знакомых запахов всегда тревожило Империю, в отличие от Рефлекса, принадлежавшего Диего, тот к новым мирам относился весьма философски. Весь в хозяина.