Кошка на апельсинах

Пролог

Широкий больничный коридор. Холодный электрический свет.

Глаза слепнут от бесконечной белизны. Однообразные стены, плиточный пол и потолок – все стерильно и выглядит опрятно, дорого. При вдохе легкие наполняются легким запахом формалина и хлора. Люди с бейджиками на чистых белых халатах повсюду: торопятся навстречу, обгоняют, появляясь из-за спины, что-то читают на ходу, делают заметки, перебегают из кабинета в кабинет, параллельно занимаясь осмотром пациентов.

Мужчина лет сорока, не поднимая взгляда, неспешно шел по коридору, погруженный в себя, так как мысли его витали далеко отсюда. Ноги на автомате сами вели его к цели, а левая рука крепко сжимала букет подсолнухов.

Вот и та самая палата. Осталось лишь повернуть ручку, толкнуть дверь и войти, но мужчина не спешил. Он пристально смотрел сквозь матовое стекло, словно пытаясь хоть что-то разглядеть в помещении.

Что толку просто здесь стоять? Дверь послушно отворилась. Еще шаг – и вот он уже в палате, чуть задержался на пороге, наблюдая то, что боялся видеть уже на протяжении всего полугода: на реанимационной койке, подключенный к аппарату жизнеобеспечения с кучей проводов и под капельницей, лежит старик. Отец.

Мужчина заменил высохшие цветы в вазе на свежие подсолнухи и присел рядом с койкой. Они оба молчали: один – по причине своего бессознательного состояния, а другой - вследствие переживаний и душевных мук. Прерывистый и угнетающий писк издавал только медицинский аппарат: «Пик-пик-пик!»

На улице жаркое июльское лето, оттого за окном светит яркое солнце и щебечут птички. На фасаде здания больницы, выстроенного из красного кирпича, с большими и широкими окнами, красуется вывеска: «Частная клиника К. О. Тоболина». На территории клиники есть парковая зона, оборудованная всем необходимым для хорошего отдыха и прогулок. Имеется и просторная площадка для автомобилей посетителей, а также подземная парковка для персонала. Тоболин значительно вложился в свой бизнес и продолжает совершенствовать свое детище.

Мужчина у кровати повернул голову, когда кто-то без стука, по-хозяйски, вошёл в палату и нарушил воцарившееся здесь безмолвие.

- Здравствуйте, Ильдар Викторович! Меня зовут Строгий Марат Юрьевич… - представился солидный мужчина лет шестидесяти с гладко зачесанными на бок седыми волосами и с такой же серебристо-седой бородой, одетый в безупречно отглаженный темно-серый костюм поверх белой рубашки с галстуком.

- Я знаю, кто вы, - Ильдар Викторович тяжело вздохнул и перевел тусклый взгляд на своего беспомощного отца.

- Прекрасно! - Марат Юрьевич поправил свой галстук. - Дело в том, что время пришло. Сегодня вашего отца, согласно принятому вами решению, отключат от аппарата жизнеобеспечения, и мне, поскольку я являюсь юристом и доверенным лицом Виктора Сергеевича, предстоит озвучить вам его завещание. Ваш родитель не любил затягивать с важными распоряжениями, поэтому за пару дней до того, как он лег в клинику, Виктор Сергеевич поручил мне подготовить то, что я намереваюсь сейчас озвучить.

Ильдар Викторович вновь тяжело вздохнул, так как уже знал, что именно ему достается из наследства, но выслушать нотариуса в любом случае придется. Марат Юрьевич тем временем продолжал:

- Вам, как единственному сыну и законному наследнику, полагается всё состояние моего клиента, а именно: поместье в окрестностях города Апельграда, два элитных ресторана – «Апельсиновая кошка» и «Рыжий кот» – в городе Мирграде, клуб любителей апельсинового сока «Апельсинка», завод по производству кошачьего корма и денежные накопления на счете в одном из ведущих банков страны. А также старинное зеркало, именуемое «Зазеркальем», которое он хранит на чердаке своего дома. Но всё это вы сможете получить только после того, как отправитесь в город Апельград, посетите там чердак дома номер 13 на улице Тринадцати апельсинов и ПОХОРОНИТЕ ОСТАНКИ, находящиеся в деревянном ящике из-под апельсинов.

Ильдар Викторович, удивленно подняв брови, посмотрел на нотариуса, лицо которого оставалось по-прежнему невозмутимым, и спросил дрожащим голосом:

- А разве зеркало ещё не выкинули?