Кошки-Мишки, или Ищите женщину

Глава 22

Не доезжая до Москвы, Гребень остановил машину на обочине.

— Ты чего, в кусты захотел? — заржал Зуб.

— Заткнись, — проворчал водитель и, повернувшись к Французу, попросил его телефон.

— Зачем? — удивился тот. — Ты же говорил, что все телефоны куплены на подставных лиц.

— Сделай так, чтобы номер не определился, — без лишних объяснений приказал, начавший злиться, Гребень.

Он набрал номер, записанный на пачке сигарет и, улыбаясь, откинулся на спинку водительского сиденья.

Звонок застал Тамару в пути. Она ехала в «Букетик», куда уже заказала мастера, чтобы поменять замок. Взглянув на экран, она удивилась, что номер не определился, но вспомнив, что говорил следователь Морозов, ответила:

— Я вас слушаю.

— Дамочка, вы ещё не соскучились по своей племяннице?

Тамара узнала этот скрипучий голос, и внутри у неё всё похолодело.

— Когда я смогу её увидеть? — вопросом на вопрос ответила она.

— Когда вернёте игрушку, — ответил Гребень и отключил телефон.

Яра сидела в своём карцере, связанная по рукам и ногам, и какое-то время не могла прийти в себя. Мозг отказывался соображать, потому что страх и боль, от впивающихся в кожу верёвок, не давали ни о чём думать.

Вдруг она ясно осознала, что бандиты оставили её умирать. Эта мысль сразу отрезвила Светояру, но сильно расстроила. Кляп во рту душил флористку, так как рот был совершенно сухой.

«У меня есть два варианта: либо умереть в муках, либо попытаться что-нибудь сделать, — Яра мысленно начала разговаривать сама с собой. — Выбор не велик, но выход есть всегда. Хотелось бы в это верить, — ухмыльнулась она. — Что я могу сделать обездвиженная и обеззвученная? В принципе, ни-че-го. Ну, пожалуйста, — стала она себя уговаривать, — придумай, что-нибудь!»

Время шло, от сидения в одном положении у неё затекла спина и, изловчившись, Яра повалилась на бок. В висок ей упёрлось что-то твёрдое.

— Как я могла забыть? — чуть не заплакав от радости, замычала девушка.

В кармане лежали найденные вчера спички, отвёртка, пустая пачка от «Примы» и несколько гвоздей и шурупов.

«Первым делом мне надо освободить руки, — подумала она. — Но как?»

Извиваясь, словно змея, Яра попыталась, связанными сзади руками, вытащить из кармана телогрейки весь свой нехитрый арсенал. Она потратила много сил, но достала всё, кроме гвоздей и шурупов.

Девушка лежала на спине и отдыхала после непривычных физических упражнений. Мысли тоже на время отключились. Яра бессмысленно смотрела в окно, закрытое газетой. Вдруг безжизненная бумага осветилась, и в комнату проникло тусклое осеннее солнце. Это настолько потрясло Светояру, что она подумала: «Это знак! Я обязательно выберусь отсюда! Недаром моё имя означает «солнечная».

Совсем некстати, Яра вспомнила фильм, где, попавший в капкан, мужчина отрубил себе ногу, чтобы не погибнуть самому.

«Почему свобода достаётся так тяжело?» — мучилась она, сдерживая слёзы.

«Чтобы люди ценили её и радовались каждому дню», — ответил ей внутренний голос.

«Кажется, я начинаю потихоньку сходить с ума», — испугалась Яра.

Она закрыла глаза и постаралась абстрагироваться:

«Отвёртка мне не поможет. А вот огонь может сжечь верёвку и освободить руки. Только вот руки тоже сгорят. Значит, надо постараться сделать это как можно аккуратнее».

Несмотря на то, что она всё время здесь мёрзла, девушка сейчас очень обрадовалась, потому что на ней была кофта с короткими рукавами.

«Сейчас начнётся самое сложное, — подумала Яра. — Надо решить, что можно поджечь. Как же я забыла? Для этого у меня есть пустая пачка от папирос».

Флористка лежала, вытянувшись на полу, и сосредоточенно составляла алгоритм освобождения рук от верёвок.

«Главное, не паниковать и выдержать боль, когда огонь начнёт жечь руки», — напутствовала она себя перед тем, как поджечь папиросную пачку.

Светояра села и мысленно перекрестилась. Потом нащупала сзади коробок и достала спичку. Наклонившись вперёд, девушка чиркнула спичкой по коробку и подожгла подготовленную пачку из-под «Примы». Затем поднесла руки, обмотанные верёвкой, к разгорающемуся огню и, поняв, что верёвка загорелась, попыталась растянуть её, но жгучая боль пронзила её до корней волос.

«Скоро всё это закончится», — успокаивала она себя, не обращая внимания на текущие из глаз слёзы.

Боль была невыносимая, загоревшаяся верёвка безжалостно жгла запястья. Вероятно, это придало Яре нечеловеческую силу, и она, сделав рывок, смогла вытащить из огненного капкана правую руку. Задыхаясь от боли и дыма, флористка освободила левую руку от горевшей верёвки и, взяв пустую кружку, затоптала огонь.

Руки покраснели и ужасно болели, но были свободными. Яра вытащила изо рта ненавистный кляп и провела языком по сухим дёснам.

— Дальше по плану ноги, — произнесла она вслух и совсем не узнала свой голос.

Взяв отвёртку, Яра стала распутывать, завязанные Зубом, узлы. Это заняло больше времени, чем освобождение рук, потому что запястья горели, и на руках начали надуваться пузыри. Каждое движение давалось ей с трудом.

Наконец, ноги были тоже свободны. Девушка без сил легла на пол и закрыла глаза.

«Что дальше? — устало соображала она. — Ах да, открыть дверь».

Флористка взяла отвёртку, села на пол возле двери и стала отвинчивать шурупы от планки, на которой находились ручка и замок.

С трудом открутив шурупы, Яра сняла ручку вместе с планкой и увидела внутри замка металлический стержень. Она протолкнула его вперёд, и вторая половина ручки упала с обратной стороны двери, открыв небольшое отверстие. Яра заглянула в большую комнату в образовавшийся глазок. Потом надавила плечом на дверь и поняла, что не знает, что теперь делать. Засунув отвёртку в дыру, она беспомощно поводила ею внутри и бессильно опустилась на пол.

«Неужели, я проиграла?», — подумала девушка, дуя на обожжённые руки.