Кошмар

Кошмар

Страх истязал меня. Смерть от этого безумия уже казалась совсем близко, будто стояла где-то у меня за спиной, готовясь взять в свой вечный плен…

Слабый тусклый свет, белые стены пустой палаты — вот что окружало меня, когда я открыл глаза и выбрался из того кошмара, коим оказался лишь дурной сон. Но я не понимал, как оказался в больничной палате. Казалось, из памяти выжгли всё, оставив лишь черное пятно.

Немного собравшись с мыслями и встав с кровати, я направился к выходу. Мой взгляд упал на небольшую папку с документами, лежавшую на столе, который стоял рядом с дверью. В ней оказалось досье пострадавшего, лежащего в этой палате. Взглянув на фото в папке я увидел собственное лицо. В документе также указаны мои данные. Зовут меня Андрей Васильевич Белов, 31 год, шизофрения. Место: «Архангельская Клиническая Психиатрическая Больница. Б/К Талаги-1». Стало немного понятнее, но в голове все так же было окутано тьмой.

Выйдя из палаты, я оказался в коридоре, где меня встретил тусклый свет, который с трудом давали пару лампочек, висящих на потолке. Подойдя к окну, увидел лишь глубокую зимнюю ночь, что скиталась на улице. Добравшись до конца коридора, я наткнулся на лестничную площадку, на стене которой висела табличка «2 этаж». Я перекинул взгляд на ступеньки, уходящие вниз, в кромешную темноту и моя голова начала страшно кружиться, а ком в горле давал понимать, что все содержимое желудка сейчас выйдет наружу…

Яркий свет. Снова та же самая палата. С трудом поднял своё тело. Головокружение до сих пор не отступило. Собравшись силами, я вышел в коридор. На этот раз, в мои глаза, словно острые иглы, ударил настолько яркий свет, что было невыносимо держать их открытыми больше нескольких секунд. Так я волочил свое тело до того места, где вчера расстался с сознанием.

Оказавшись на первом этаже, понял, что до выхода мне не дойти, так как здесь не было абсолютно никакого освещения. Тогда я решил вернуться на второй и найти хоть что-нибудь, что будет освещать мне дорогу. Развернувшись, я увидел в конце лестницы маленькую девочку с какой-то мягкой игрушкой в руках. Ее лица не было видно из-за яркого света. Мне стало не по себе, но все же я заговорил с ней.

— Эй, ты кто? — начал я.

В ответ девочка кинула мне свою игрушку. Ударяясь о лестничные ступеньки, он добрался до моих ног — старый, разорванный медведь, окрашенный в кровавые краски. На его тельце была прикреплена иголкой фотокарточка какой-то девушки. Лишь спустя несколько минут в моей памяти пронеслись отрывки воспоминаний. На фото Даша, моя возлюбленная. Как только я собрался обратиться к этой девочке с рядом вопросов, она уже исчезла, и в тот же момент свет на втором этаже погас. Теперь я оказался в абсолютной тьме, чернее которой ничего не могло быть. Казалось, что кто-то подкрадывается ко мне, готовясь впиться с неведомой силой. В этот момент со второго этажа раздался душераздирающий детский крик, который волной спустился до первого, разбившись наконец об стены. От этого я совсем потерял контроль над собой, и бросился в полной темноте по первому этажу в неизвестность.

— Эй, — сказал тихий детский голос. — Проснись.

Я немного приоткрыл глаза и понял, что опять нахожусь в палате. Осмотревшись, у двери я увидел ту самую девочку. В палате было достаточно освещения, чтобы я смог ее разглядеть. И то, что увидел, повергло меня в шок. Вместо глазных яблок пустые, выжженные дотла глазницы, с которых стекала ручьем кровь, и, остановившись на щеках, застыла, присохнув к коже. Губам досталось не меньше, они были отрезаны и пришиты заново. Руки оголены, поэтому было сложно не заметить множество многочисленных глубоких порезов, из которых были видны как совсем тонкие кости маленькой девочки, так и жуткие, сгнившие до почернения открытые раны и вены. А вот ноги её были скрыты за длинной черной юбкой. Сама была невысокая, лет десяти, худая и одета в черную разорванную майку. Темные волосы, средней длины, полностью лишенные жизни, словно увядшие цветы. Лицо бледное, будто она живой труп. Девочка оказалась прямо передо мной. Лик и дыхание смерти исходили от нее, а вырвавшаяся из глазниц тьма окутала меня, держа в своём плену. Парализованный взглядом выжженных глаз, я снова получил от нее того же плюшевого мишку с фотографией. Вырвавшись наконец из черноты ее оков, я перевёл взгляд на фотографию. На ней была Даша, с полностью выпотрошенным и изуродованным телом. Все помещение окрашено кровью. Узнал я ее только по голове, которая лежала рядом с тем месивом, целая и невредимая.

Перед моими глазами начала крутиться эта картина, постепенно заполняя все красным цветом. Я закрыл их в надежде, что это пройдет, но жуть ждала меня и там. Все усиливалось, и я чувствовал, что схожу с ума и теряю сознание. Голова кружилась с невероятной силой, и в этот момент девочка издала громкий и истерический крик, от которого мои глаза захотели вылезти наружу и лопнуть, а он становился громче и громче. Вокруг начался твориться полный хаос, всё кружилось, летало и сверкало. Палата в буквальном смысле начала разрушиться, уносясь по частям ввысь, через разрушенный потолок и крышу, прямиком в ночное небо.

Дикая боль по всему телу разбудила меня. Я оказался в луже собственной крови. Все руки и ноги истерзаны кровавыми порезами. Я лежал на полу посреди коридора, а впереди меня находились большие деревянные двери, по всей видимости являющимися выходом из этой больницы. На этаже было светло, словно все до единой лампочки горели. Не раздумывая, я собрал оставшиеся силы и пересилив адские боли направился к выходу, но, он оказался запертым, и надежда на спасение начала угасать внутри меня. Спустя несколько минут скитаний по этажу, я нашел только одно окно, которое было не заколочено. Рядом с ним стоял деревянный стул, поэтому пришлось выбивать окно им. Это был первый этаж. Я вылез из окна и, оказавшись на улице, побежал прочь.

Я брел куда-то во тьме, а мою голову заполняли воспоминания. В основном они были связаны с Дашей, но также я смог вспомнить, где именно живу. От этого во мне пламенем загорелась надежда скорей ее увидеть, целой и невредимой.