Котики зло!

Котики зло!

Котики — зло

Матвей Павлович беззаботно прогуливался во дворе многоквартирного дома. Была приятная, солнечная суббота, и как говорится — ничего не предвещало беды. Но вот, из-за угла прямо на встречу мужчине выскочила дородная старушенция лет шестидесяти пяти — Любовь Витольдовна.

Матвей недовольно поджал губы, однако постарался придать лицу выражение благодушия. Любовь Витольдовна была хозяйкой квартиры, в которой мужчина жил последние лет пять. И что примечательно, всякий раз, когда Матвей Павлович пребывал в прекрасном расположении духа, и выходил на вечерний или дневной променад, тут как тут появлялась эта шустрая бабулька. Да ещё вопросы задавала всякие и смотрела искоса, мол не юли Матвеюшка, всё-то я про тебя знаю! А главное, действительно всё про всех знала. Кгбешница в отставке - думал про себя мужчина.

Приветливо махнув рукой, Матвей было дело свернул в сторону своего подъезда и ускорил шаг. Но Любовь Витольдовна споро догнала его и как бы между прочим спросила:
— Здравствуй Матвеюшка, спешишь куда?
— Здравствуйте Любовь Витольдовна, да, только что вспомнил, что жду срочного звонка.
— То-то я смотрю ты вальяжно прогуливаешься мимо акаций... — добродушно заметила старушенция.
— Говорю же, только вспомнил о звонке. Так что пойду я, не хорошо заставлять людей ждать! — и попытался ещё немного ускориться.
Не тут-то было, хозяйка квартиры ловко прихватила его за локоток и произнесла:
— Ну ничего, подождут маленько, дело у меня к тебе, дружок!

С досадой про себя Матвей Павлович отметил, что гулять надо было куда подальше отсюда. И подольше. Но наметившееся брюшко имело свои резоны.
— А до завтра-послезавтра никак потерпеть не может? — не терял надежды отвертеться Матвей — Забот сегодня много, боюсь не успеть ничего!
— Что ты, Матвеюшка, — Любовь Витольдовна примирительно похлопала мужчину по руке — Сущий (на этом слове Матвея посетило какие-то не хорошее предчувствие) пустяк! Слышала ты собак жалуешь?

Матвей Павлович действительно считал себя собачником, хоть до сей поры животных и не заводил. В его представлениях, собака — эталон сильного, верного друга и защитника. Пёс тебя всегда поймёт, поддержит и протянет лапу помощи. И никакого холодного высокомерия, в отличии от кошек. Кошки - зло, считал мужчина.

Не дожидаясь ответа Любовь Витольдовна продолжила:
— Я вижу ты добросердечный человек, Матвеюшка! — мужчина немного приосанился — Любить животных, это очень благородное качество!
— Так что там у вас за дело ко мне? — доброжелательно осведомился Матвей Павлович.
— Сущий пустяк, милок, сущий пустяк!

Они как раз подходили к подъезду, когда Матвей заметил неизвестную ему старушку на лавочке. Та держала в руках повизгивающую собачонку породы той терьер. "Крыска на карандашиках" — как называли этих собак в интернете.
— Знакомься Матвеюшка, это моя давняя подруга Зинаида Александровна и её любимец — Полкан. Мы тут собираемся в санаторий на три недельки, а Полкашу совершенно не с кем оставить!

Мужчина так и опешил. Ещё с детских лет он мечтал о четвероногом питомце. Правда, дожив до сорока трёх лет, так и не обзавёлся оным. Кроме того, по мнению Матвея, собака должна быть крупной, массивной - типа алабая или лабрадора. Но как такую держать в городской квартире?
— Да ты не стесняйся! — затараторила подруга хозяйки — Полкаша добрый и совсем не кусается!
И сунула дрожащую собачку в руки Матвея.

Пару минут они с Полканом обреченно смотрели друг другу в глаза. Затем Полкан обоссался.

Тем же вечером в дверь Матвея Павловича кто-то уверенно забарабанил. К его удивлению — это была снова Любовь Витольдовна. Да не одна! В руках она держала здоровенного чёрного кота. Вроде как порода этих котов называлась какими-то Кунами, уж больно характерная морда. Но точно Матвей всё ровно не помнил.
— А это мой Масик! Пусть у тебя тоже поживёт. Они с Полкашей давно дружат!

Тем временем Полкаша, учуяв Масика, коротко взвизгнул и забился куда-то между диваном и креслом. Послышалось подозрительное журчание. Будучи истинным интеллигентом, Матвей изысканно выругался. Но, пор себя.
— Да как же я угляжу за двумя сразу?! А вдруг один из них съест другого?!
— Не съест! — бойко рапортовала Любовь Витольдовна и ногой подвинула обширный пакет с кошачьим кормом к двери — Должно хватить...

Спрыгнув с хозяйских рук, Масик деловито прошёлся по квартире. Из-под дивана раздавались невнятные звуки. Басовито мяукнув, кот забрался в кресло и улёгся. Матвей Павлович даже проникся уважением к хвостатому — такое спокойствие и уверенность исходили от кота. Особенно с учётом того, что Полкаша в первые два часа пребывания, нещадно подвывал, просился на ручки и обоссал три угла.
— Затраты на питомцев вычтем из твоей арендной платы. — подмигнула мужчине Любовь Витольдовна - А каких я тебе пирогов напеку! Закачаешься просто!
С такими аргументами спорить было сложно.

Кроме корма, хозяйка квартиры снабдила Матвея Павловича двумя лотками, наполнителем для последних, мисками, игрушками для животных и когтеточкой. Подробно проинструктировав мужчину, Любовь Витольдовна с чувством выполненного долга отправилась к себе.

Так они и начали жить втроём. К немалому облегчению Матвея, кот не съел терьера, хоть и был крупнее в два, а то и три раза. Масик, всего лишь довольствовался едой из обеих мисок и на правах главного занимал лучшие места в доме.

Вообще, убеждения мужчины сильно пошатнулись. Кот был само благодушие и непоколебимость. По нужде он ходил только в отведенный ему лоток. Практически не безобразил по ночам, наоборот, иногда забирался в хозяйскую постель и мягко укладывался тёплым боком к спине. Для когтей пользовался когтеточкой. А когда его гладили - очень приятственно мурчал, хоть и не был сильно охоч до ласк.

Полкаша же, с каждым днём всё больше изводил Матвея — собачонка постоянно скулила, если ей не оказывали внимания. Обоссанные углы стали неприятной, ежевечерней традицией. И это несмотря на то, что гулять они выходили дважды, а то и трижды в день. Сложнее всего мужчине давались утренние побудки. Наверное, хорошо гулять с собакой по утрам, если тебе не надо на работу.

А сколько стенаний и лая было у пёсика, когда Матвей Павлович оставлял его дома! В такие моменты мужчина раздражённо пытался отпихнуть Полкашу от двери и завистливо поглядывал на невозмутимо дрыхнувшего кота. Порой тот спускался с кресла, подходил и грозным мявком отгонял псинку от входа.

К концу третьей недели Матвей ждал старушек — как праздника! Более всего Зинаиду Александровну. Каково же было его удивление, когда она, наконец, приехав и забирая своего "ненаглядного" обмолвилась, что хозяйка квартиры задержится ещё на неделю.

Впрочем, соседство с одним Масиком оказалось не в пример легче и даже приятней. Кот оставался воплощением невозмутимости и благодушия. Когда Матвей припаздывал с кормёжкой, Масик мог позволить себе пару раз протереться хвостом о ноги мужчины или положить лапки на его колени. При этом он пристально заглядывал в глаза, не теряя внутреннего достоинства.

Но вот пришла пора прощаться. Впервые за долгое время Матвей Павлович почувствовал некоторую пустоту и одиночество в квартире. Больше никто не грел по ночам и не включал "тарахтелку". В то же время, не было у мужчины больше того восторга и радушия при взгляде на гуляющих по вечерам собачников и их питомцев...

Выйдя как-то из дома, в один погожий выходной денёк, Матвей Павлович думал про себя - "Пусть котики зло, но зло пушистое и уютное", и с некоторой надеждой оглядывал двор в поисках квартирной хозяйки. Авось, у неё ещё один такой же Масик найдётся.