Котята. В добрые руки.

Котята. В добрые руки.

Осторожные шаги проминают толстое одеяло, оставляя после себя небольшие вмятинки. Шаг. Ещё. Почти у цели. Шумный вдох.

Да, спит. Вон как тяжело и мерно сопит, и запах изменился. Слетел налёт тревог и переживаний, оставляя только запах её любимой лаванды. Как же много она думает. Суматошная моя.

Ткнувшись холодным носом в горячую щёку, лёг рядом, прижимаясь горячим боком. Ещё есть время вздремнуть.

Сомкнув веки, провалился в сон. Снилось, как будучи совсем маленьким, она первый раз взяла меня на руки. Такая тёплая живая. Он тогда не удержался и лизнул её, прямо в веснушчатый нос. Она улыбнулась.

Тогда он и понял - не отвертеться, не стать вольным охотником гоняя тварей по тёмным лабиринтам мира. Он страж. Её страж, до последнего вздоха, который он отдаст за неё.

В углу залитой ночной мглой комнаты треснуло полотно мироздания. Пришлось открыл один глаз. Маленькая трещина, светилась холодным белым светом. Слишком маленькая для тварей – пронеслось в голове. Прикрывая глаза, опустил голову на одеяло, но уши навострил. Твари становились умнее.

Едва уловимый треск раздался в противоположном углу. Нет, сегодня не удастся избежать боя. Поднимаясь на тонкие упругие лапы, обвёл комнату взглядом. Сеть тонких трещин покрыла мироздание её небольшой комнаты. Вот же, - выругался, разминая тело. – Ну, мы ещё посмотрим кто кого.

Огромная тёмная лапища показалась первой. Переливаясь всеми оттенками тьмы, зацепила край одеяла длинным когтем. Пришлось ответить тем же, ударив когтями по выступающим жилам.

Тварь под кроватью зашипела, пряча раненную лапищу обратно. Но расслабляться оказалось рано.

Сразу с двух сторон отделились огромные тени. Старые раны, оставленные мною в прошлых боях, светились, создавая идеальную маскировку в данных условиях.

Проворонил дурак. Одна из тварей замахнулась, собираясь скинуть меня. Пришлось отскакивать в сторону, кубарем перекатываясь под лапищей второй твари, которая заходила с заднего фланга.

Твари, вытянувшись до потолка, выпустили колючие иглы, мерцающие во тьме острыми концами. Это что-то новое. Впечатлён, но пора уравнивать шансы.

Выгнув спину, оскалил клыки. Из груди раздалось утробное рычание, предупреждающее, что играть я больше не намерен. Кости затрещали, увеличиваясь в размерах. По хребту выступили заострённые пластины, а когти на лапах заострились, опасно поблескивая в свете, идущем из разломов мироздания.

Подняв шерсть на загривке, повторно рыкнул, заставляя тварей трусливо замереть на своих местах. Моя правда. Не тягаться со мной, трусливым тварям. Махнув из стороны в сторону мощным хвостом, резко присел на лапы, краем уха цепляя звон разбивающейся вазы.

- Васька! Опять вазу разбил. – сонный голос с нотками гнева подействовал на нас с тварями не хуже моего рыка.

Мы дружно перевели глаза на сидящую на кровати девушку, что сонно озиралась по сторонам. Сияющие холодным светом трещины в полотне мироздания игривыми искорками плясали в её зелёных глазах, делая её ещё удивительнее и прекраснее.

- Васька, - она протянула ко мне руку, почёсывая за огромным ухом, отчего я не сдержал довольного мурчания. – Иди сюда проказник.

Дождавшись пока я сменю размеры на привычные для человека, притянула к себе, и снова обвела взглядом всё ещё не шевелившихся тварей. Их огромные светящиеся потусторонним светом глаза внимательно следили за её ладонью, что нежно продолжала почёсывать меня за ушком.

- Ребят, ну мы же договаривались.

Твари понуро опустили головы, и даже кажется, само мироздание грустно звякнуло, совсем как недавно разбитая мною ваза. Я навострил уши.

- Ну, хорошо. – она протянула руку, касаясь каждой твари своей тёплой ладонью. Трещины мироздания, сверкнув последний раз холодным светом, затянулись, погружая её маленькую комнату в сумрак ночи.

- Завтра будем искать вам хозяев, а пока спим. – она снова легла в тёплую постель, пахнущую её любимой лавандой, нежно поглаживая по спинкам, свернувшихся клубочками рядом с ней тварей, чтобы утром дать объявление: «Котята. В добрые руки».