Красавец Дюмон

***

  Юноша смотрел с презрением и недоумением на нескончаемую вереницу танцующих - как можно дни напролёт веселиться и ничего не делать?! Когда ему исполнилось восемнадцать, от этого веселья его уже «мутило» и он стал больше времени заниматься вопросами крестьян (сам он был сыном графа): помогал им строить дома, школы для их детей, возделывал с ними поля. Хотя родители (в основном против был отец) и не одобряли его «добрых дел» (так он их называл), он, всё же, продолжал ими заниматься. Но чего ему не удалось избежать, так это балов и охоты – граф требовал его присутствия почти на всех этих «сборищах». Сейчас юноше было 22 года (граф «отошёл в мир иной» уже как 4 года назад – на охоте его задрал кабан), и все крестьяне в округе его очень любили и уважали – с ними он чувствовал себя уверенней, чем со всем «высшим обществом».

  И вот теперь он стоял в нише окна, стараясь быть незамеченным, и смотрел на багровый закат. В этот момент подошла графиня и обратилась к нему:

  – Дюми, сыночек, вот ты где, – мягко сказала она. – Здесь так весело, а ты опять мрачнее тучи. Потанцуй хотя бы с одной из невест – ведь невежливо весь вечер стоять у окна. Они  все знатные и богатые – незачем потом воевать с их родителями из-за того, что ты ни с кем из них даже словом не обмолвился!

  – Мама, вы мне все уже надоели! Скоро чаша моего терпения переполнится: я уже не могу выносить эти лицемерные беседы, всё это пустое веселье! Вы хотели видеть меня на ваших пирушках – большего и не требуйте! – и он вышел в сад, оставив графиню возмущённой от его тона.

  – Я же для тебя стараюсь, сынок, – для твоего же блага! А ты этого не понимаешь… – вздохнув, сказала графиня вслед уходящему  сыну.

  Приятная свежесть летнего вечера придавала Дюмону сил. Сейчас в саду было тихо и хорошо…

 Он стоял и задумчиво смотрел в ночное небо. Юноша не обратил внимания, как между кустов сирени, что росла вокруг дворца, кто-то, крадучись, приближался к нему.

Надо заметить, что мать Дюмона очень любила вдыхать аромат цветущих соцветий этого кустарника, и садовникам пришлось всю площадь возле дворца – что почти составляло 2,5 акра (чуть больше 1 га – прим. авт.) земли! – засадить сиренью.

  – Ах, господи, – вздыхал юноша, – как я устал от всего этого! Смысла жизни не вижу – для чего я вообще живу… Забери меня к себе – я жажду этого!

  После некоторого молчания Дюмон вновь заговорил:

  – Я пока на этом свете держусь только из-за моих крестьян – хоть чем-то им помогаю. Пока есть средства – буду всё им отдавать.

  Не успел наш герой произнести последние слова, как на него накинули мешок и связали по рукам и ногам, да так быстро, что он не успел произнести ни звука. Только он особо и не сопротивлялся – Дюмон жаждал смерти, так что глупо было отказываться от подвернувшейся возможности. Сквозь мешок было слышно, как шепчутся похитители.

«Тебе было сказано взять двоих – старухи ещё не хватает… Ладно, уходим отсюда – скоро, как обычно, все полезут в сад: «воздухом подышать», – грубо говорил мужской голос.

  Голос говорившего ничего не сказал Дюмону – он его раньше не слышал. Принадлежать он мог человеку лет пятидесяти, который за что-то мстил юноше. Тот, к кому он обращался, молчал – похоже, не хотел быть узнанным.

  Похитители положили свою ношу в карету и умчались в ночную тишину. Хотим приоткрыть нашим читателям завесу тайны: «вторым похитителем» была девушка в фиолетовом плаще и маске.

  Ехали они недолго – Дюмон насчитал 40 минут езды. Его потащили куда-то в неизвестность; потом на что-то уложили и оставили одного. Этого он не ожидал – бросили и забыли, даже не сняв мешка с головы. «Господи, прошу – только побыстрее» – молил юноша о смерти. Но вся накопившаяся за день усталость дала о себе знать – Дюмон вскоре задремал.

  – Я не хочу больше исполнять глупые приказания дяди! Зачем ему понадобился этот юноша: никому плохого не делал, а только помогал – вся округа о нём говорит самое хорошее; все его любят, – говорила себе девушка, – только вот я его не знаю, – добавила она. – Пойду, развяжу и накормлю его – пусть дядя Ренуар делает со мной, что хочет.

  Девушка ещё не переоделась и, как была – в плаще и маске, – с едой вошла к «похищенному».

  Дюмон лежал в том же положении, как его оставили, и, похоже, спал.

 «Похитительница» стояла в нерешительности, не зная: стоит ли развязывать спящего узника или нет? Наконец, она решилась его освободить от пут. А когда сняла с него мешок – ахнула: такого красавца ей не доводилось ещё встречать!

  Нужно сказать, что Дюмон считался первым женихом в округе: это был стройный блондин с изумрудными глазами и тонко очерченными губами. Но в момент похищения девушка не видела Дюмона – она подбежала, когда дядя Гримуэр (по имени она редко к нему обращалась) уже накинул ему мешок на голову, да и вокруг было темно – и поэтому так поразилась красоте юноши. Сейчас он действительно спал.

  Девушка присела рядом с юношей и стала гладить его по волосам. «Как приятно» – сквозь сон прошептал он. Она развязала уже ему ноги, а когда стала освобождать руки от пут, – юноша проснулся и посмотрел на неё.

  – Вы кто и где я?.. Ах, вспомнил, – воскликнул он. – Вы моя похитительница!? – утверждая и одновременно спрашивая, сказал Дюмон.

  Девушка молчала, не зная, как всё объяснить. Она решила сначала дать ему поесть и с подносом подошла к юноше.

  – Поешьте, пожалуйста. А я тем временем, всё вам объясню.

  Дюмону было всё равно, но он всё-таки решил немного подкрепить силы: кто знает, что будет дальше. Да и не хотел он возражать такой красавице – даже в маске она была прекрасна, а голос её завораживал! Благодаря ей он снова захотел жить: она подарила ему надежду на светлое будущее.

  Пока Дюмон ел, девушка поведала свою историю.

  – Дядя хотел похитить и вашу матушку тоже, но ничего не вышло. Он зол на графиню – это давняя история. Я и сама полностью не знаю причины этой обиды. Дядя мне рассказывал, что в момент сильной нужды он приходил к ней за помощью, а она отказала, – так рассказывала девушка. – Это всё, что мне известно, сударь, – закончила она.