Красные яблоки

Глава 1

ДВА – НОЛЬ

«Завтрак не удался», – решила Вера.

Ассистент раз за разом выбирал что-то меланхоличное из классики. Раф кофе тоже не порадовал. Сливки могли бы быть и вкуснее, даром что из лавки органических продуктов, которая недавно открылась неподалёку от дома. Лавандовый сироп неожиданно закончился, его пришлось заменить созерцанием лавандовых облаков. Они медленно плыли над просыпавшимся городом и дразнили Веру. Как ни напрягала она свою фантазию, не увидела ни одного зайчика, ни одного котика, ни какой другой милой зверушки – только скалящиеся и кричащие гримасы.

Вера отвернулась от окна и не глядя поставила пустую чашку на столешницу позади себя. Её взгляд упал на стул, задвинутый под обеденный стол. Как и большую часть мебели в квартире, включая ту, что была накрыта чехлами, стул купила Ба… Веки Веры запекло. Она сглотнула, зажмурилась и с силой потёрла глаза пальцами. Приближалось четырнадцатое августа – неподходящее время для ностальгии, но поток мыслей уже помчался по этому руслу.

В памяти Веры Ба навсегда осталась в джинсах, белой рубашке и красных кедах. В детстве Вера думала, будто других вещей у Ба не было – настолько часто она видела эту тройку. Вера прекрасно помнила и постоянных спутников образа: духи с яркой нотой нероли, коралловую губную помаду и лак ей в тон. На левом запястье Ба носила браслет. О материале шнура, это была кожа, Вера знала только со слов Ба – так плотно он был увешан подвесками из металлов, дерева и кости. В этой коллекции происходил непрерывный круговорот. Даже если интервал между визитами Ба составлял день, Вера замечала новые и не находила несколько старых. В тёплое время года – в период с апреля по октябрь, по мнению Ба, когда она носила рубашку с закатанными рукавами, – взгляд Веры часто останавливался на татуировке под локтевым сгибом правой руки. Фазы луны, соединённые тонкой линией, пересекали предплечье поперёк.

Вера вспомнила, как Ба делала последний расклад на Таро – очередной элегантный танец рук, притягивавший взгляд. Когда все карты легли на стол, Ба откинулась на спинку стула, устроив правую лодыжку на левом колене. Ба всегда смотрела на карты, словно видела их в первый раз, и они её изумляли. В левой руке она держала сигарету и постукивала ногтем большого пальца то по кончику указательного, то по кончику среднего. Периодически Ба прикладывалась к стакану, что стоял по правую руку. Стакан, как и сигарета, был неотъемлемым элементом гадания.

В тот день на кухню зашла мать Веры, как всегда, от груди до линии на полторы ладони выше колен, обтянутая платьем персикового цвета. Этот оттенок не сулил ничего хорошего.

Вере пригрезились нечёткие силуэты двух женщин в центре кухни, а их диалог всплыл в памяти с поразительной ясностью.

– Мама, у малышки могут быть проблемы с алкоголем.

– Из-за этого? – Ба подняла стакан, в котором оставалось виски на два пальца.

– А из-за чего ещё?! – мать взмахнула руками, едва удержав равновесие на своих безумных каблуках.

Ба демонстративно сделала глоток и предложила свою версию:

– Из-за того, что после разрыва с очередным любовником ты хлещешь виски из кофейных чашек?

Лицо матери исказилось. Кукольное благодаря искусно наложенной косметике личико превратилось в озлобленную маску, выдававшую возраст.

– Мама!

– Не волнуйся, дорогая! – Ба взмахнула левой рукой. – Я обсудила с Верой вопросы, связанные с репродуктивной системой и контрацепцией. Твоя судьба ей не грозит.

Мать воинственно наклонила голову, но Ба была увлечена раскладом, а не реакцией дочери:

– Ты думаешь, она не умеет считать? Сколько чашек ты выпиваешь? К тому же кофейник, пусть и стоит на столе, но всегда холодный, знаешь ли… Да, истинное счастье, что наша Верочка унаследовала мозги своего папаши, а не твои!

Мать, чеканя шаг, подошла к столу и потянула руку к картам:

– Что ты возишься?!

Ба коротко посмотрела на неё и тут же опустила взгляд, а мать прижала руку к груди, словно её ударили.

– Милая, занималась бы ты своими… маслами. Или продажей квартир, – Ба взмахнула рукой – в её жесте чувствовалось пренебрежение. – Нравится? – неожиданно спросила она и повернула голову к окну. В тот день на подоконнике сидела Вера. Она тогда кивнула, и Ба задала следующий вопрос: – Хочешь себе такую же?

Вера вспомнила свою реакцию: быстрый взгляд на раскрасневшуюся мать и отчаянное мотание головой. Тогда хриплый смех Ба заполнил не только кухню, но и всю квартиру.

– Мама, ты никуда не опаздываешь?

Ба вздохнула.

– И куда, по твоему мнению, мне нужно сходить?

Мать сделала глубокий вдох – ещё чуть-чуть и послышался бы треск швов платья. Она проорала:

– В парикмахерскую!

Ба провела левой рукой по волосам, собранным в пучок на затылке. Они у неё были цвета, как раньше говорили, соль с перцем. Ба сделала глубокую затяжку, медленно выдохнула дым и затушила сигарету в пепельнице.

– А знаешь, ты, пожалуй, права! – согласилась она и подмигнула Вере.

Пару дней спустя Ба снова пришла в гости. Её волосы были былыми. Когда мать это увидела, на её щеках сквозь слои макияжа проступили красные пятна. Она схватилась за сердце. Вера испугалась, что мать хватит удар, но удар хватил Ба. Случилось это два с половиной месяца спустя, а за три недели до четырнадцатого августа Ба призналась Вере, что у неё обнаружили аневризму.