Красный журавль

Красный журавль

Ходил по станицам слух, что пришла из нагайских степей на Дон ещё одна банда. Мало своих. Банда была не сильная, но жестокая. Шальные и отчаянные недобитки рубили с плеча не только коммунистов и комсомольцев, а всех, кто на глаза попадался. Уйти живыми в Турцию надежду они потеряли, потому как твёрдой ногой встала Советская власть на Кавказе. Вот и зверствовали напоследок. Одна из случайно выживших после налёта этой банды казачка узнала в их бородатом атамане Петра Дуракова, которого ещё в детстве за версту обходили и малые и старые, все. Говорили, бесноватый. Говорили, весь в пращура.

Новоизбранный председатель сельсовета заснул за столом далеко за половину ночи. Трудно давалась ему бумажная дисциплина. Под утро он перебрался на полати и только опять заснул, как тишину раздробил конский топот. Лошадиное ржание. Праведный солдатский мат.

С перевязанной головой в хату вошёл секретарь партийной ячейки Вощёнов и с ним двое красноармейцев. Один явно боялся, что Вощёнов потеряет равновесие.

- Двоих бойцов оставили в крайней хате, раненых. Один убит. Добрался Дураков и до нас. Надо было на хуторе на ночь остаться, понесло меня уполномоченного встречать, японский городовой… Буди его!

- Ушёл товарищ Нежданов в Осеньщину, – почти с закрытыми глазами сказал председатель.

- Один? Идиот! Мальчишка!

- Борис Иваныч орденоносец, хотя и молод. Сам дойдёт. Да и план у него тактический вызрел, пока он тебя ждал. План по выявлению неблагонадёжного элемента.

- Сам-то он благонадёжный?

- В ОГПУ все сотрудники перепроверены.

- Что за план?

- Не понял я, только он меня спросил, читал ли я гоголевского «Робинзона»? Я говорю: нет, мол, некогда. А он посмеялся и рассказал, что ему ещё в австрийском плену эту книжку один офицерик давал почитать. И теперь он хочет её сюжетик по-своему повернуть и по-своему обыграть. Кем-то хочет прикинуться, войти к кому-то в доверие и так всё и узнать.

- Ещё один герой на мою голову! Есть в Осеньщине телеграф?

- Столбы туда есть. Провода на них только нет.

- А рядом где-нибудь?

- В Гремячем есть, это в десяти верстах.

- Знаю, - обрадовался секретарь, - там у нас Поздняков, верный человек. Телеграфируй ему срочно. Объясни всё, пусть подстрахует.

* * *

По выжженной от края до края и кое-где ещё дымящейся степи, по пыльной, вихляющей дороге катил тарантас. Апрель во второй половине. Долгожданное солнце. Запах отбушевавшего пожара. Жаворонок в вышине. Волосы под папахой взмокли от праздного пота.

Час назад в Миллерово посадил Михей Шахматов жену на поезд до Ростова, помог разместить в вагоне тюки и теперь возвращался на хутор. Грустил. Выбравшись на равнину, в версте от себя разглядел пешехода. Сравнявшись с ним, приветливо спросил:

- Далеко тебе, мил человек?

- Станица Осеньщина, - обернувшись, ответил рослый молодец в кубанке.

- По пути нам, забирайся ко мне.

Попутчик обрадовался, сел.

- Чего забыл в наших краях?

- Учительствовать буду.

- Доброе дело, нужное.

- А ты с Осеньщины? Я правильно понял? – поинтересовался молодец.

- Я с чуть поодаль. Четыре версты дальше – хутор Кинутов.

- Четыре версты в степи, как четыре шага.

Потёк невесёлый разговор о житье-бытье. Шахматов жалился:

- Сохнет степь. Дождя нет. Лошадок нет. Казаков нет, воюют. Казачат и тех мало. Жрать нет. То тиф, то холера. Эх… Поехал казак на чужую сторонку!

- Ты-то живой и дрыгаешь пока. Как дома-то оказался? Симулировал вовремя?

Михею вопрос показался наглым. Простой ли попутчик?

- Симулировать надо талант иметь. А я бесталанный. Я по-честному. Первый кинулся в атаку под Царицыным, и вот он я. Комиссован по ранению. И кроме своей бабы, никому теперь не нужный. Никто не мобилизует.

- Так всё равно отвоевались. Всех разогнали. Теперь нет другой армии, кроме Красной. А в ней штыков и без тебя переизбыток. Скоро уже начнут казаки один за другим вертаться. Попразднуете.

- Скорей бы уже. Земля плуга ждёт, хатам ремонт нужен, детям отцы нужны. Соседям соседи нужны. Зажить бы скорее по-прежнему, сытно и весело.

- Будет и сытно, и весело, но не по-прежнему. Мы наш, мы новый мир построим. Тарантас этот твой?

- Считай, что мой. Скрытовы, богатеи наши, когда с белыми уходили в спешке, бросили его, потому что колёса отпали. Красные налетели – улетели. Месяц наши места без власти жили. Вот в это время я и вернулся. Хату Скрытовых бабы уже вымели чисто, ни чугунка, ни поварёшки не оставили, а до тарантаса руки у них не дошли.

- У тебя дошли?

- Ну да. Дал почин карете и присвоил. Потому как вся родня Скрытовых, племянники и мужья девок их, все белые. Все из Новороссийска в Крым уплыли.

- Если успели. Мы на том причале много пленных взяли.