Красота спасет мымр

Красота спасет мымр

План был простой – зайти стремительно, поздороваться с теми, кого помнила, улыбнуться тем, кого не знает, опрокинуть пару бокалов и через полчаса испариться. Иначе, задержись она там подольше, либо нервы не выдержат, либо ноги. Туфли были новые, не разношенные. Ну, раз-два, Золушка, пошла!

Первые два пункта удалось выполнить с легкостью. Не вошла – влетела. Остановилась только тогда, когда поняла, что долетела до середины зала. Зал, к слову, был шикарен – сплошь шелк на столах, канделябры, свечи, струнный квартет. Тут настал черед здороваться – потому что стоять столбом в дизайнерском платье за чертову кучу денег посреди ресторана было как-то неприлично. Она оглянулась, думая, к кому бы обратиться – и поняла, что из всей вереницы наряженных людей, кажется, не помнит никого. Второй пункт можно было с легкостью вычеркнуть. Перейдя к пункту третьему – то есть, широко улыбнувшись всем сразу – она краем глаза ухватила проходящего мимо официанта. Жестом подозвала его, цапнула с подноса шампанское и сделала два больших глотка. Четыре. Программа-минимум выполнена. Теперь надо заползти в какой-нибудь угол и осмотреться. Подумав, выбрала пустой край фуршетного стола и, сунув в рот виноградину, перевела дух.

- Лена! – произнес за спиной знакомый голос. – Ленка Зиновьева!

Лена обернулась – так и есть, Вероника Петрова, Ника. Она еще за одной партой с Лешкой Сотниковым сидела. Разулыбались, обнялись. Ника, оглядев Лену с ног до головы, ахнула.

- Ну, ты красотка! Так похудела! А прическа! А платье! Дольче и Габбана? С ума сойти! Ну, ты вообще!

«Ну, ты вообще!» - похвала, на самом деле, неадекватно отражающая внешний вид Зиновьевой Лены. И даже «офигеть!», и «круто!» в квадрате, не отражали. Потому что только в один макияж и прическу было вбухано столько!.. Нарощенные ресницы, вечернее платье из тончайшего серого шифона, туфли от Джимми Чу (первая линия!) и клатч от Прада. Плюс автозагар, маникюр и педикюр. Плюс десять сеансов массажа за прошедший месяц. По сравнению с Ленкой даже ангелы Victoria’s Secret смотрелись бы сейчас замухрышками.

И все это – для того, чтобы не опростоволоситься перед бывшими одноклассниками. Десять лет прошло, а ей казалось, что войдет она в зал – и словно снова попадет на урок литературы и услышит в спину какую-нибудь привычную колкость.

Ника, между тем, продолжала смотреть на Ленку восхищенными глазами.

- Офигеть! А ты же в школе такая была… ну…

- Мымра, - усмехнулась Лена. Выпитый алкоголь, наконец, дал ей расслабиться.

- Нет, что ты! – всполошилась Ника. – Я не это имела ввиду. Просто ты же у нас отличница была, всем пример. И такая скромница!..

«Такая скромница» еле дотянула до конца одиннадцатого класса. Потому что после того, как Лена сильно пополнела в тринадцать, сбросить вес уже не смогла. И в то время, как сверстницы на глазах превращались в сексапильных Лолит, Ленка оставалась неуклюжем увальнем с толстыми коленками. Девчонки над ней потешались почти в открытую, парни обходили стороной, и окончательно не растерять крошечный авторитет в классе Ленке позволяло только то, что она всегда знала ответы на все вопросы. Не потому, что зубрила – память была хорошая. А, значит, у нее всегда можно было списать.

Потом был выпускной, на котором она поняла, что даже вечернее платье и отличный макияж не спасут положение. Потом, слава богу, все закончилось, и Ленка дала себе слово никогда больше не вспоминать школьные годы чудесные…

А потом жизнь наладилась. Институт дал возможность получить престижную профессию юриста, ночные подработки администратором в клубе позволили укрепить характер и… похудеть. В общем, диплом Ленка получала уже совсем другим человеком. Только с личной жизнью как-то не клеилось. Потому что она до сих пор была безнадежно влюблена в Кирилла Воробьева, первого красавца их класса.

На встречу одноклассников, которую устроил Паша Степанов, по слухам, почти ставший олигархом и потому закативший вечеринку на широкую ногу, она сначала решила не идти. Дала же когда-то слово не вспоминать школу. Даже самого Степанова, организатора тусовки, вспомнить не смогла – кто это вообще? А потом, глянув на себя в зеркало, поняла, что сильная, красивая и успешная женщина может себе позволить встретиться со своим прошлым.

Только когда доехала до ресторана, сдала в гардероб плащ и поднялась на второй этаж по широченной лестнице, поняла, что совершенно не готова. Все детские страхи и комплексы вернулись в один миг. Она поняла, что в той, своей старой жизни, она навсегда останется для своих одноклассников замухрышкой и мымрой. И никакой Джимми Чу ее не спасет. Потому и влетела в зал, как дура. И не узнала никого, потому что в лица боялась вглядываться. И только второй бокал шампанского, и обалдевшая Ника хоть как-то выправили положение. «Что я, на самом деле, маленькая, что ли? Мне двадцать семь! Неделю назад дело в арбитражном суде на двести миллионов выиграла, а тут трясусь, как на экзамене!». Ленка выпрямила спину, улыбнулась, и сказала Нике:

- Ну, давай, веди меня со всеми здороваться.

Спустя полчаса Лена стала героиней вечера. Сначала ее с трудом узнали, потом в шутку провозгласили королевой бала. Во-первых, она была почти единственной свободной девушкой в помещении – большая часть гостей пришла со своими супругами (мужчины – чьи-то мужья, чьи-то бойфренды, и частично бывшие одноклассники – откровенно пялились в ее декольте). Во-вторых, выяснилось, что, кажется, Ленка одна из немногих девушек, кто продвинулся столь же далеко. Первая красавица класса, Света Инокентьева, была второй раз беременна, и, хоть и не подурнела со времен выпускного, всеми мыслями была сосредоточена на своих внутренних ощущениях. За руку ее держал муж, тусклый лысый субъект лет на десять старше. Подруга Светы, Вера Клюкина, тоже некогда красавица, одета была в джинсы и затрапезную блузку, и заскочила в ресторан всего на час – по слухам, у нее были большие проблемы с мужем алкоголиком. Кто-то уже давно сидел в декрете, кто-то пытался получить высшее образование заочно, работая в торговом центре продавцом, в общем, жизнь закрутила бывших Лолит в узел проблем – все банально.