Красота - страшная сила.

Красота - страшная сила.

– Откуда он у вас? – спросил Рыцарь, не отводя взгляда от подозрительного предмета.

– Кажись, на сей раз заезжий торгаш привёз, – задумчиво ответил староста.

– Не, не торгаш – это прошлый был. Помнишь, красный такой шарик? А этот дети из водоворота выловили, – авторитетно заявил Трактирщик.

– И что он делает? – с подозрением спросил Рыцарь, глядя на лежащий посреди стола параллелепипед цвета мутного янтаря.

– Как что? Светится! – ответил Трактирщик, прикрывая ладонью стоящую на столе свечу.

Параллелепипед и правда светился – загадочными мерцающими волнами, меняющими цвет от светло-жёлтого до практически чёрного.

– И всё? – с ещё большим подозрением спросил Рыцарь.

– Ну а что ты хотел? – возмутился Староста деревни. – Это ж артефакт! Они все светятся.

– А делает он что? Молниями, там, стреляет или волну какую пускает…

– Какую тебе ещё волну?

– Воздушную, например!

– Слушай, – терпеливо, как маленькому, начал объяснять Командир, – вот, предположим, есть у противника амулет, который бьёт по тебе магическим зарядом и может ослабить твои силы, ну скажем, наполовину…

– У меня кольца есть! – немедленно возразил Рыцарь, – зачарованные. Каждое поглощает примерно пятьдесят процентов любого магического заряда. Два кольца – и от его атаки никакого толку.

– Во-от – и это бижутерия. А это – уникальнейший, редчайший и вообще единственный в мире артефакт. Он светится.

Рыцарь прикрыл глаза ладонью.

– И кстати, тут так и написано, – Староста развернул ультиматум, час назад доставленный во временно организованный прямо в таверне военный штаб. – «Уникальнейший, редчайший, единственный в мире. Техническое описание. Внешний вид: параллелепипед, цвет – мутно-жёлтый, ближе к янтарному. Магические свойства: до конца не выявлены. Светится».

– А подписался он на сей раз как? – с любопытством спросил Архимаг.

– Как и положено – Великий и Ужасный, бла-бла-бла, Тёмный Властелин.

– Единственного упомянул?

– Неа.

– Глянь-ка, осторожничает. А то раньше ещё и на неповторимость претендовали.

– Историю учить начали. Этот-то уже третий за последние шесть лет.

– Тихо! – рявкнул Рыцарь, грохнув кулаком об стол. – Вы что несёте вообще? У нас враг у ворот, линия обороны практически перед самой деревней, а вас интересует, как он подписался? Зачем ему этот артефакт, если он ничего не делает?

– Ну так он же этого не знает! – немедля возразили ему сразу три голоса.

– Хорошо, – очень медленно проговорил Рыцарь, – как вы можете быть в этом уверены?

– Что мы, в первый раз артефакты видим, что ли? – удивился Староста, – у Трактирщика их, вона, полные закрома лежат…

– И ничего не полные, – капризно возразил Трактирщик, – всего-то с десяток.

– Почему у Трактирщика? – ошеломлённо спросил Рыцарь.

– Где староста хранит клановые монеты? – коварно спросил его Архимаг.

– Эээ, в задней комнате, в сейфе…

– А мои руны уникальные где спрятаны?

– А у тебя в подполе, дверца заколдована, но вытащить их оттуда… – Рыцарь смолк и озадаченно посмотрел на Старосту.

– Далеко пойдёт! – восхитился Командир, – недели тут ещё не провёл, а уже всё знает!

– А где Трактирщик свои коллекционные вина прячет? – продолжил Архимаг.

Рыцарь призадумался. Трактирщик довольно хмыкнул. Остальные с улыбками переглянулись.

– Не знаю, – наконец честно признал он.

– То-то и оно. И никто не знает. Так что, ежели что очень ценное спрятать надо – это к Трактирщику.

Рыцарь вздохнул. Занимая должность командира оборонных войск небольшого приграничного городка, он тогда не понимал, почему его предшественник так много говорил что-то о бесконечном терпении.

– Итак, – медленно начал он, – как мы можем быть уверены, что этот артефакт бесполезен с военной точки зрения?

– Эксперименты, – ответил Архимаг, – десятки лет экспериментов. У меня есть все записи по редким и уникальным артефактам. Причём одно время мы даже с гномами сотрудничали.

– Последний раз с ними работал его ученик. Надеялся от него подзаряжать уличные фонари в деревне, чтобы ночью посветлее было, – добавил Староста.

– Не вышло?

– Какое там! Вывели они его из себя так, что тот мечом их пилить начал, покуда его молнией не шандарахнуло.

– Так всё-таки, он молниями бьёт?

– Да ничем он не бьёт, – буркнул дремлющий в углу ученик Архимага. – Я в шерстяном плаще был, вот от трения меня и шандарахнуло.

– То есть, на самом деле от этой ерундовины нет никакого толку?

– Ну как это никакого? – возмутился Трактирщик. – Он же светится!

– Да что такого в том, что он светится!? – не выдержал и повысил голос рыцарь.

– Ну вот смотри, – тоже переходя на терпеливый тон, ответил Староста, – видишь, свеча горит? Как думаешь, сколько ещё будет?

– Эээ… пока фитиль не сгорит.

– А лампу в углу, вон ту, видишь? Сколько ей гореть ещё?

– Ну, часа два… пока масло не закончится.

– Вот! А артефакты – они всё время светятся! Сами по себе! И не тухнут.

– А почему вы их тогда в качестве светильников не используете?

– Света мало – с сожалением ответил Архимаг, – даже читать при нём нельзя. Так если только, для…

– Так может, чёрт с ним, отдадим его этому великому и ужасному? – нетерпеливо прервал его Рыцарь. – Пускай у него и светится!

– С ума сошёл!! – немедленно возопили все разом.

– Почему? – удивился тот, ошеломлённый таким дружным отпором.

– Он же его потом обратно принесёт!

Рыцарь закрыл глаза, сосчитал до десяти, открыл глаза и медленно обвёл всех взглядом.

– Зачем ему приносить обратно редчайший и уникальнейший в Королевстве артефакт?

– Ну так потому что он только светится, – пояснил Староста. – А Властелинам свет-то ни к чему, они и в темноте прекрасно видят. Вот как экспериментировать закончит, так обратно и понесёт.