Кремль 2222. Сказка о трёхлапом крысопсе

Кремль 2222. Сказка о трёхлапом крысопсе

В самом центре разрушенной в Последней войне Москве стоит краснокаменный Кремль - последняя крепость людей, где сохранили хоть какую-то память о довоенном прошлом. В Кремле жил-был кузнец Гордей со своей семьей - женой, двумя сыновьями и дочерью. Был тот Гордей мастером отменным. Все в его руках спорилось, словно работа любила кузнеца. Поэтому все изделия, которые выходили из-под его рук были замечательными. Мечи - острыми, кольчуги панцири - легкими, да прочными. Удача также во всем сопутствовала Гордею. Всем известно, что во время особо яростных штурмов нео кремлевских стен кроме дружинных и стрельцов на стены выходят и мастеровые, и даже женщины, и подростки. Так вот, ни разу во время отражения атак нео он не получил ни одной сколь-либо серьезной раны.

Однажды кузнец нашел щенка крысособаки. Это случилось как раз после очередного штурма. У нео откуда-то появились осадные машины (по слухам, машинерию новым людям стали продавать маркитанты из клана Лоси), и они принялись увлеченно, будто новую игрушку нашли, забрасывать Кремль обломками зданий, да прочим габаритным мусором. Так вот, во время разбора одного из образовавшегося от падения такого снаряда завала Гордей нашел выводок крысособаки. Сама мать и почти все щенки оказались мертвы - их придавило камнем. Выжил только один - он оказался под матерью и вреда ему снаряд почти не причинил. За исключением одного - правая передняя лапа оказалось отдавлена.

- Не жилец, - сказали работники и хотели уже добить скулящий комочек, но тут вмешалась дочь кузнеца - Милоя. Она помогала в тот день отцу. Хоть Милоя была маленькой - восемь лет всего - и не могла наравне со всеми оттаскивать камни, она подавала работникам питьевую воду, если кто хотел утолить жажду или ветошь, если надо было вытереть инструмент, руки или лицо. 

Милоя забрала щенка себе и выходила. Поскольку одна лапка была отдавлена, и вследствие чего щенок сильно хромал, то прозвали его Треногом. Потому что кобель, как-никак. Иначе быть крысопсу Треногой. Ну, да это все лирика. Крысопес рос исправно, кушал хорошо и через два года стал настоящим красавцем. Полметра в холке, мощная спина, широкая грудь, крепкие лапы. Челюсти могли перекусить крепкими зубами что угодно, хоть палку сделанную из засохшего дендромутанта, хоть стальную проволоку, из которой бронники кольчугу плетут. Однако, нравом он был кроток и ласков, любил детей. Да и сторонних взрослых тоже не кусал, хоть и рычал грозно, чтобы его семью не вздумали обидеть. И хоть был он по натуре диким, но за кремлевскую стену убежать не пытался. Да и куда ему – на трех лапах-то?  Чтобы его случайно не убили стрельцы или дружинники, приняв за дикого мутанта, Милоя попросила отца сделать крысопсу ошейник. Тот, недолго думая, просьбу дочери выполнил. Да как! Ошейник получился на славу. Широкая полоса жесткой кожи, обшитая блестящими медными (не поскупился для дочки кузнец) бляхами сразу указывала, что животное, хоть и страшное на вид, но домашнее. На одной из пластин он выбил имя «Милоя», чтобы знали, чья зверушка.

Однажды случилась беда. Правую руку кузнеца Гордея отдавило прессом. Такое происходит регулярно, когда есть большой заказ, но на его исполнение отпущено ничтожно мало времени. Вот и в этот раз нужно было сделать большую партию нагрудников и починить немало сломанного в бою оружия. А времени, как всегда, дамп наплакал. Вот и не уследил Гордей за прессом и поплатился правой рукой за невнимательность. Отдавило ему кисть и предплечье, аж до локтя. Что делать? Гордей, мастер не из последних, изделий выдавал не меньше других, а как не побольше, сроки поджимают - очередной штурм на носу, а он не только травмированной рукой пошевелить не может, но сам двигаться не в состоянии. Высокая температура и горячка приковали кузнеца к постели.

Загоревали в семье Гордея. Как же так? И мастер занедужил, а помочь ему нечем. Нет в Кремле таких лекарств, чтобы и руку сразу восстановить могло и горячку успокоить. А работать кроме него, да наравне с ним, в семье не могли. Двое сыновей еще не вошли даже в возраст мастеров, так, подмастерьями при отце состояли. Да и ухватки батины перенять не успели.

Вот однажды, спала Мелоя в своей келье, да привиделся ей сон, будто сидит Треног у ее кровати и говорит ей человеческим голосом:

- Не тревожься, хозяюшка. Горю твоему помочь можно. Схожу я погуляю за стены. Там, глядишь, средство какое да отыщется.

Открыла глаза девочка, а у ее изголовья и впрямь крысопес сидит и на нее пристально смотрит. Затем зверь кивнул, будто подтверждая сон своей хозяйки, и уковылял из кельи на своих трех лапах. А дочь кузнеца снова заснула и снилось ей что-то хорошее, потому что улыбка не сходила с ее лица до самого утра. После побудки Милоя принялась звать и искать Тренога. Да того и след простыл, потому что к завтраку он не явился, что водилось за ним крайне редко. Поплакала девочка о пропавшем питомце, да и занялась делами насущными. А о сне том позабыла напрочь.

А Треног, меж тем, выбравшись за кремлевскую стену, поковылял подальше от площади и скопления нео, которые и не собирались убираться. Ничто, даже очередной провальный штурм не отбил у них желания уничтожить величественную цитадель. А Треног торопился. Он своими крысособачьими мозгами прекрасно понимал, что животное с ограниченными способностями к движению весьма лакомая добыча для любого обитателя развалин. Впрочем, мутант ковылял на трех лапах с того момента, как научился ходить и вполне приспособился к такому способу перемещения. Поэтому покрывал он расстояния достаточно быстро, чтобы не стать добычей.

Обогнув площадь, Треног, осторожно принюхиваясь и сторожко ловя своим чутким слухом любой шум, миновал две громадные груды развалин. Он вовремя заметил гейзер, раскинувшийся на неширокой, но чистой дорожке. Тропа будто бы специально была освобождена от всякого мусора будь то строительный или какой иной и, казалось, манила и приглашала путника пройтись по ней, обещая легкий путь.  Но Треног был достаточно умен, чтобы не купиться доступностью. Он заметил небольшую проплешину, от которой веяло опасностью, прямо посередине тропы. Поэтому крысопес обошел неподвижного хищника по широкой дуге.