Крики улиц

Глава 17

- Привет... Элис, кажется? - Билли неуверенно вскинул бровь, и я кивнула, подтвердив этот факт.

Парень выглядел сонным, растерянным и похожим на ходячего мертвеца. Он стоял передо мной на холоде в одних лишь джинсах, поэтому моему взору открылось прекрасное накаченное тело. За эти недели он заметно постарел. Теперь можно было с уверенностью сказать, что Билли тридцать лет и даже чуть больше. У парня отросла борода сантиметра в три, волосы теперь были длиннее и небрежно торчали во все стороны, а под некогда красивыми голубыми глазами появились страшные мешки. И кожа у Билли Стоуна была мертвенно бледная, как и у меня сейчас. Вот только у меня из-за травмы, да и из-за нервов, а парень потерял возлюбленную... Казалось, он потерял не только свою любовь, но и сам потерялся в этом мире. Жизнь для него, наверное, потеряла всякий смысл...

- Да, верно. Можно войти, а то ты совсем замёрзнешь? Я пришла поговорить.

Парень мне растерянно кивнул и зашёл обратно в гараж. Кажется, его мозг до сих пор был в сонном состоянии, и Билли ничего не понимал.

Я зашла в уже знакомую комнату, только сейчас в ней было темно. Но Билли сразу же щёлкнул выключателем, и комнату тускло осветила лампочка под потолком. Я открыла рот от изумления и шока. На полу валялись стеклянные бутылки из под пива, на журнальном деревянном столике стояла ещё недопитая водка. Вещи были раскиданы по полу и по стульям. На диване лежал смятый леопардовый плед, а на полу рядом лежала подушка в сероватой наволочке, из которой торчал пух. Он же был и на полу. Я покачала головой, а затем кинула взгляд на раковину в углу, где у парня было подобие кухни. Возле тумбы лежали осколки посуды, и их было немало. Думаю, Билли бил посуду... в раковине валялись грязные кружки с тарелками.

Я прошла следом за парнем, а тот сел на стул около кухонного стола. На столе стояла одна пустая стопка, а рядом вторая бутылка водки, но эта оказалась пустой. Жалость к Билли душила меня, и мне стоило огромных усилий сдержать слёзы. Я даже забыла, что была в больничной рубашке, пока меня не прошиб озноб, и я не застучала зубами от холода.

Сев напротив Билли, я отчего-то проглотила язык. Мне не хотелось сейчас говорить о причине его горя... мне не хотелось добивать его ещё сильнее.

- Ты хотела поговорить, - напомнил, наконец, он, и я вздрогнула от его хриплого, но трезвого голоса.

- Можно спросить тебя о... о ней, - я не могла произнести имя, которое может разрезать парня напополам. Это было слишком жестоко. Мурашки бежали по моей спине с каждым хриплым словом Стоуна, отчего я не могла согреться. Возможно, у Билли просто было холодно в доме. А возможно, причина была в самой виновнице нашего разговора...

- Ты узнала..., - прошептал Билли, будто их отношения были чем-то очень секретным. Он тяжело вздохнул, увидев в моих руках кожаную книжечку, и встал из-за стола.

Стул со скрипом отъехал, и от этого звука я вздрогнула. Сейчас он начнёт кричать на меня, чтобы я убиралась отсюда...

Но парень спокойно подошёл к тому самому журнальному столику, и я думала, что он возьмёт с него бутылку водки, но лишь потом заметила фотографию в рамке, которая стояла рядом с бутылкой. Стоун осторожно взял деревянную рамку, прошёл мимо меня и сел обратно на своё место. Он минуту, а может дольше, смотрел на фотографию, нежно поглаживая стекло большим пальцем. Внезапно он повернул фото ко мне, и я вздрогнула. На меня, словно живая, смотрела счастливая Дарси. Она показывала в камеру свою изящную ручку с блестящим золотым кольцом на пальце... её улыбка лучилась добротой и теплом, которое шло от девушки всегда. В карих бездонных глазах было столько счастья, что они искрились при тусклом свете лампы Билли. Я поняла, что на фото Дарси находится здесь, в гараже Билли. На заднем плане стоял его чёрный кожаный диван, и я с шоком поняла, что девушка стояла почти на моём месте...

Билли внезапно начал говорить, отчего я вздрогнула.

- Она была такой потрясающей и красивой... когда мы впервые встретились, я решил, что просто одичал совсем, сидя тут один...она занимала все мои мысли. И когда она появилась на моём пороге перед Рождеством, в этом красивом бардовом платье, с бордовыми волосами, пьяная, - парень усмехнулся, а в его глазах появились слёзы и глубокая печаль, режущая моё сердце вместе с его, уже разбитым, - тогда я окончательно понял, что влюбился. Она была в моей жизни солнцем, и без неё я пропадал, словно одинокий волк в тёмном лесу. Я знал лес наизусть, но без своей волчицы он был мне чужим... я сделал ей предложения и предполагал, что она откажется. Но когда она сказала мне "да" я был на седьмом небе от счастья. Как же она была прекрасна в тот момент... Она не знает, но я читал её дневник. До той записи о моём предложении. В тот день, когда всё случилось, я был очень занят и заехал к ней на вечеринку лишь на полчаса. Я понимал, что должен присутствовать на этом бою, но на самом деле просто струсил. Я не мог видеть, как её избивают, а отговорить её было невозможно. Я хотел вмешаться прямо на ринге и забрать её, но понял, что она обидится, поэтому просто сослался на дела. И она всё поняла, не стала осуждать, просто отпустила меня на работу. Как же мне было стыдно за свою ложь, и как же я жалею, что упустил последние часы времени с ней. Я зашёл на вечеринку и увидел её сразу же. Она была той ещё бунтаркой, и я даже не удивился, когда она танцевала на барной стойке. Там я в последний раз поцеловал её, даже не подозревая об этом... я сказал ей, что заеду за ней, как только она позвонит и всю ночь прождал звонка. А она не позвонила...

Билли уже дрожал всем телом, начиная тяжело дышать. Он схватился за голову, запустив пальцы в торчащие дыбом волосы. Внезапно его плечи затряслись, а сам парень начал тихо рыдать. И от этих рыданий моё сердце разбилось на осколки. Я не могла смотреть на чужие мучения, мне было безумно жалко этого молодого парня, так рано огорчившегося в этой жизни...