Кристиан Фэй

Исступление секретаря Шороха

— Терпеть не могу собак.

Секретарь Шорох выглянул в окно. На мостовой внизу истошно лаяла белая мохнатая тушка. Оставив на газоне кучу дерьма, она попрыгала к хозяйке и затявкала на проезжавший мимо экипаж.

— А насколько сильно вы их не любите? — пытливо поинтересовался Лис. Он удобно расположился на диване, закинув ноги на мягкие подушки. Конечно, господин Шорох не одобрял подобного поведения в собственной гостиной, но выбора у него не было. Этот парень буквально держал его за... В общем, угрожал его карьере. А карьера была единственной вещью, которую секретарь ценил, холил и лелеял.

— Что за вопрос? Настолько, что никогда не заведу ни одной. От них только шум, беспорядок и вонь,— пробормотал Шорох, и стекла его пенсне блеснули.— И шерсть. Везде эта шерсть,— добавил он задумчиво. Его тонкие бескровные губы чуть изогнулись в брезгливой гримасе.

Псина внизу обмотала хозяйку поводком и теперь отчаянно пыталась выбраться из ошейника.

— Так не любите, что убили бы? — хриплый голос Лиса заставил секретаря обернуться. Сумрак ночи уже спускался на город, и лицо юноши утопало в опутавшей гостиную тени.

— Вы на что намекаете? К госпоже Помпонс я не имею ни малейшего отношения. Я не живодер!— Шорох сердито мотнул головой, словно пытаясь избавиться от назойливых мыслей.— Да, я вижу бегемотов, но это не значит, что я — убийца! Не значит, ясно?

— Опять вы про свои галлюцинации... — обессиленно протянул Листен. Он откинул голову назад, окончательно распластавшись на диване.

— Да, опять! А теперь... — Секретарь быстрым шагом пересек комнату, коридор и распахнул дверь.— Прошу вас удалиться. На сегодня с вопросами покончено.

Пожав мощными плечами, охотник встал, закинул на плечо сумку и молча вышел из квартиры.

— Завтра я зайду к вам опять,— из-за порога донеслось обещание, и господин Шорох поспешил вылезти наружу.

— Не нужно! Сделайте перерыв, в конце концов!

Захлопнув дверь так, что вешалка с пальто покачнулась, секретарь принялся отчаянно массировать виски.

Этот директорский засранец, как про себя называл его Шорох, осаждал его квартиру уже с неделю. Слонялся по комнатам, заглядывал в шкафы, лежал на диване с кружкой чая на животе, который он умудрялся попивать из такого положения. Секретарь чувствовал себя, как хозяин лишайного гулящего кота, — те тоже умудряются пробраться в квартиру любыми способами, сметают все съестное, оставляют кучу пятен на диване и вновь исчезают на несколько дней или недель.

— Он ничего не найдет,— сказал самому себе господин Шорох с уверенностью, достойной полководца.— Потому что ты ни в чем не виноват.

Утешившись этой удобной мыслью, он на время заткнул страхи обратно в глубины сознания и зажег свет.

***

Брюхолох оказался совсем не травой. То был гигантский черный жук с толстым хитиновым панцирем, который жутко хрустел, когда Шорох давил его выпуклой стороной ложки. Отвар из его внутренностей вонял так мерзко и сильно, что запах просачивался даже через стеклянную пробку пузырька.

Секретарь сморщился и залил зеленоватую жижу себе в рот. Медленно погонял ее от щеки к щеке, оглушенный вонью брюхолоха, и приложил к виску прохладную дощечку из слоновой кости.

— Простите...

Он поднял взгляд, как он надеялся, с непринужденным видом. На него смотрела миловидная девушка в строгом платье с высокой стойкой воротника – без рюш и гирлянд бус, как любили носить девушки в последнее время. Ее глаза блестели темными омутами на бледной, почти белой коже, пепельные волосы лежали гладкими волнами, разделенные на косой пробор и собранные в пучок на затылке. Тонкие пальцы держали увесистую папку, распухшую от бумаги. Посетительница кого-то смутно напоминала, вот только господин Шорох никак не мог припомнить кого именно.

— Ммм?.. — поинтересовался он. Отвар из брюхолоха за его зубами вновь всколыхнулся, заполнив ноздри очередной порцией вони.

— Директор у себя? Он должен меня ожидать. Боско. Госпожа Диа дель Боско.— Ее спокойный, низкий голос никак не вязался с обликом хрупкой студентки школы благородных девиц. Этот голос привык повелевать и командовать. Пальцы девушки сжали папку сильнее, и в свете ламп блеснул большой бархатно-синий перстень.

— Ахххм... — ответил секретарь, беспрестанно кивая. Он бочком, по-крабьи вылез из-за стола и проковылял к директорскому кабинету, не выпуская юную леди из виду. Затем, путаясь руками в одежде, сунул дощечку из слоновой кости в карман, крутанул ручку двери и сделал приглашающий жест.

Девушка вскинула тонкие брови, отчего выражение ее лица приобрело хищный оттенок. Казалось, еще немного, и она фыркнет. Каблуки сердито простучали мимо господина Шороха и стихли в глубинах кабинета. Дверь с грохотом захлопнулась, так сильно и неожиданно, что секретарь отпрыгнул.

Фотография, неожиданно вспомнил он и тут же пожалел о своем поведении. Лучше бы он проглотил злополучный отвар. Вот откуда он помнил эту девушку — ее изображение лежало в красном конверте. А если юная леди была связана с Закрытым Советом и Доминаторием, лишний раз обращать ее внимание на свою персону было крайне нежелательно.