Кристиана. Школа теней. Книга 1

1

Я резко открыла глаза и посмотрела в ночное небо, пытаясь унять холодную дрожь и липкий страх от ночного кошмара, который преследовал меня каждую ночь уже десять лет. То, что мне пришлось пережить в детстве, не отпускает и по сей день, погружая в состояние ужаса, боли и безысходности.

Закрывая глаза, возвращаюсь в тот хмурый осенний день.

На улице идёт мелкий дождь, создавая серую пелену за окном. Я прячусь за печкой в родительском доме, пропитанным бедностью и горем. Живот сводит от голода, но еды не прошу, я прячусь от пьяного злого отца, зажавшись в угол и зажмурившись. Слёзы катятся по щекам от того, что страшно даже дышать, ведь знаю – в таком состоянии отец жесток и непредсказуем.

Но так было не всегда. Когда-то он был внимательным, заботливым и добрым. Но потом потерял работу и начал топить горе в вине. Сначала он пил дома, жалуясь на нелёгкую судьбу и порыкивая на меня и маму, которая еле сводила концы с концами, зарабатывая на кусок хлеба тем, что выращивала и продавала цветы. Мы пытались помочь отцу, поддержать его. Но с каждым днем становилось только хуже. Он начал поднимать руку на нас, забирая всё, что можно пропить в ближайшей таверне.

Вот и сегодня, отобрав монеты за проданные цветы, отец ушёл, но вернулся довольно быстро. По привычке я спряталась и закрыла уши руками, чтобы не слышать криков. Но совсем ничего не слышать у меня не получилось

Я слышу, как он ругается с мамой, которая защищает меня, загораживая вход за печку.

 – Уйди, дура, а то получишь у меня, - орёт отец. – Я уже получил за неё деньги.

 – Нет, я не позволю, - мать не пускает его, терпя удары по лицу. – Я не отдам мою дочь.

 – Родишь ещё, делов-то, - взвыл он и оттолкнул маму. Больше я не слышала её голоса. Зато почувствовала боль. Отец схватил меня за волосы и с силой потащил к выходу. Я пыталась упираться, звала маму, молила о помощи. Сопротивлялась, пока не увидела её, лежащую на полу, а вокруг головы растекшуюся лужу крови.

Я взвыла, попыталась рвануть на помощь к маме, но сильный рывок выкинул меня на крыльцо.

 – Вот, - промычал отец пьяным голосом, чуть выставив меня вперёд, показывая, как товар. Но мне всё равно, что происходит в этот момент со мной. Мои глаза ничего не видят от пелены слёз, а в голове вибрирует и звенит только одна мысль – «он убил маму». И эта мысль раздирает меня на части, доставляя физическую боль.

– Очень хорошо, - сквозь звон в ушах слышу я, и отец со всей силы толкает меня в спину. Я падаю прямо в ноги мужчине, уткнувшись носом в начищенные жиром сапоги.  Я не встаю, не поднимаю головы, не двигаюсь. Мне хочется умереть. Умереть вместе с мамой. – Пошли, - мужчина нагибается и, сильно сжав моё предплечье, заставляет встать. Я подчиняюсь.

И всё. Именно на этом месте я всегда просыпаюсь, охваченная ужасом и болью.

С того дня, с того самого мига, когда я увидела тело своей мамы в луже крови, во мне умерло всё, что человека делает человеком. Умерли чувства и вера в хорошее.

Отныне я на всех смотрела с подозрением. Держалась как можно дальше от людей и мало разговаривала. Я перестала верить людям, воспринимая всех, как врагов. Единственное, что грело меня изнутри – это чувство мести. Единственной целью моего существования стал план воздания по заслугам тому, кто сломал меня и мою жизнь.

 – Опять не спишь? – раздался бархатный мужской голос. Я повернула голову и посмотрела на Димьяныча, хозяина обоза, который меня когда-то купил. Он стоял у телеги, где я спала, освещённый светом полной луны.

Я улыбнулась ему одними глазами и села. Можно сказать, что тогда Димьяныч спас меня, забрав у отца. Он купил меня и пристроил в помощницы к кухарке своего обоза. Относился ко мне с терпением и никогда не наказывал без причины. Сначала работники обоза пытались со мной подружиться, но со временем, когда поняли, что это бесполезно, отстали.

Самое главное – мне давали возможность учиться. Димьяныч сам научил меня писать и читать. Постоянно покупал мне книги. И книги не только по мирообразованию или с рассказами о битвах и государствах. Мне очень часто покупались книги магического направления, хотя магической силы у меня не было. Зато из них я узнавала о сущностях и магических существах. Да и сам Димьяныч многому меня учил и много всего рассказывал.

 – Я хочу с тобой поговорить. Не против? – Димьяныч не сводил с меня пристального взгляда. Я кивнула в знак согласия и соскочила с телеги, накинув на плечи старую затёртую куртку. – Пойдём к огню, - предложил он и направился к костру. Я последовала за ним.

 – Тебе скоро исполнится восемнадцать, - глядя на огонь, начал свою речь Димьяныч. – Мне жаль, что я не смог достучаться до твоего сердца, до твоей души. Ты ведь так и не отпустила свою жажду мести? – взглянул он на меня. Я подтвердила его слова. – Печально, - он перевёл взгляд на огонь. – Так вот, тебе пора начинать свой путь. И говорю я сейчас не о твоём глупом желании. Пойми, на одной мести далеко не уедешь.  Тебе нужно чего-то добиться, стать сильной и самостоятельной, - он опять посмотрел на меня, ожидая ответа или реакции. Но я молчала. – Я поговорил со своим старинным другом, - продолжил он, так и не получив ответа от меня. – Завтра ты отправляешься в школу теней. Я договорился. И ты обязана закончить её.

 – А как же мой долг перед вами? – спокойно спросила я. Этот вопрос мучил меня очень давно. Будь моя воля, давно ушла бы из обоза. Но, так как Димьяныч меня купил, по закону я не могла уйти, покуда не верну ему все деньги, потраченные на моё приобретение и содержание. Размер долга всегда устанавливал хозяин, не объясняя, откуда берётся сумма, на своё усмотрение. И чаще всего такие, как я, до конца дней своих принадлежат хозяину. Нет, мы не рабы в прямом смысле этого понятия. Просто есть ограничения. Нас не обижают без повода, кормят, одевают... Но всё же эти невидимые кандалы не дают дышать свободно.