Кривое отражение солнца

1

Морщинистая рука, которую Е Юнь сжимал в своих ладонях, уже окоченела. Но он боялся ее отпустить, потому то тепло, которое он, казалось, еще ощущал, развеялось бы – а он не хотел верить, что это возможно. Что старейшина Цан мог умереть. Он казался вечным, как сама Змеиная гора, и должен был простоять столько же. В покоях настоятеля было совсем тихо, и все, что Е Юнь мог слышать – это свое собственное дыхание.

Е Юнь (厄運/è yùn) - злой рок

Он зажмурился и все-таки отпустил холодную кисть, чувствуя себя ребенком, который остался посреди оживленной улицы без родителя.

Настоятель Цан Лу мертв. Это был его добровольный выбор, уйти из жизни вот так – позволить своему телу состариться и угаснуть спустя столетия жизни. Но почему он оставил его сейчас, когда худшего времени и придумать было нельзя? Е Юню было больно и он злился, а если эти мысли и отдавали эгоизмом, ему было все равно.

- Твой учитель присмотрит за тобой, когда вернется... А до тех пор в Шэ Шань ты в безопасности.

Вот, что сказал ему старейшина перед смертью. Но все, чего хотелось Е Юню – это броситься на поиски учителя, а не выполнять работу, которой он не хотел и к которой не был готов. Ученик боялся за него и удивлялся его зловещему молчанию. Едва ли могла существовать беда, с которой его мастер не справился бы, но надо же такому случиться, чтобы он ушел именно сейчас! Ушел, ни слова не сказав, и в такой момент…

Е Юнь покачал головой, отгоняя навязчивые мысли. Он не должен был сомневаться в своем учителе - если он покинул храм, значит, так было нужно, и не ему об этом судить. Но не судить он не мог.

Бледный, но собранный, Е Юнь вышел из покоев настоятеля. Там его уже ждали.

- Старейшина вознесся? – первой спросила Инь Лимин.

Он не вознесся, - хотелось ответить Е Юню. Он умер! Потому что после смерти не было ничего, и нет никакого смысла прятаться от правды. Но для адепта храма праведных совершенствующихся это было извращенным взглядом на смерть, и он не был столь опрометчив, чтобы произнести это вслух. Так что вместо готового сорваться с языка ответа Е Юнь лишь молча кивнул.

Первые лучи восходящего солнца уже просочились сквозь резные створки ставень, но, несмотря на ранний час, все старшие заклинатели собрались здесь. Е Юнь был последним, с кем желал поговорить настоятель храма перед смертью. Сейчас заклинатели Шэ Шань наверняка гадают, почему – но самый очевидный ответ был далек от правды.

Инцзы Ян покинул орден и не мог получить последних наставлений от старейшины Цан Лу, а значит, их должен был передать Е Юнь, его единственный ученик. Но Инцзы Ян не нуждался в наставлениях. А вот Е Юнь - да, иначе в отсутствие учителя рисковал совершить какую-нибудь глупость. Их положение в мире заклинателей было шатким, и лишь авторитет настоятеля Шэ Шань защищал их от излишне пристального внимания.

Старейшина позвал его в свои последние минуты, чтобы напомнить о благоразумии, и Е Юнь не мог подвести главу ордена. Поэтому он силой прогнал тревогу со своего лица – внимание старших заклинателей не должно его так тревожить.

Инь Лимин, высокая, статная женщина с прямым взглядом была преемницей главы Цан Лу. В лучах солнца ее каштановые волосы отливали золотом, и даже печаль не портила красоты ее лица. Со стороны ни за что нельзя было сказать, что эта женщина – ровесница настоятеля храма, и лишь спокойная уверенность выдавала ее вековой опыт.

Рядом с заклинательницей стоял хмурый Гуан Юн – целитель, под взглядом которого Е Юнь отчаянно старался не ежиться. Его он знал плохо, возможно, поэтому ему вечно чудилось подозрение в прищуренных глазах.

Попрощаться с настоятелем пришли и многие, многие другие. Нельзя было выдавать свою неуверенность, как бы отчаянно Е Юню ни хотелось сбежать. Он обменялся вежливыми фразами с другими старшими учениками, прежде чем смог, наконец, незаметно отойти в сторону.

Е Юню нужно побыть немного одному и прийти в себя. Ему нужно лишь дождаться возвращения учителя, продержаться… Сколько? Неделю? Месяц? Год?

Он привык оставаться без своего мастера, но теперь, когда не стало старейшины Цан, Е Юнь остро ощутил, насколько беспомощен. Глава ордена был первым человеком, ставшим на его защиту, а теперь этого человека больше нет. Прикрыв глаза, Е Юнь попытался снова вернуться в то время и в то место, где все началось.

~

Ясным весенним днем дела у господина Сян шли неважно. Постояльцев было немного - пусть Шэ Шань и считалась известным орденом, не сказать, чтобы она привлекала многих гостей в город. Сами адепты, если и спускались сюда со своей горы, то лишь по делу, и последние месяцы владелец гостиницы был лишен чести давать кров господам бессмертным.

Но сегодня господин Сян словно чувствовал, что его ждет особенный гость.

- Я бы хотел остановиться здесь на ночь, - негромко сказал заклинатель, подходя ближе к прилавку.

По сине-фиолетовым цветам его одежд владелец гостиницы мгновенно узнал адепта Шэ Шань. Но что это был за адепт! Белые волосы были собраны в пучок, и ничто не скрывало глубоких морщин, прорезавших спокойное лицо. Каждому ребенку известно, что бессмертные заклинатели не стареют, а этот заклинатель оказался похож на изрезанное всеми ветрами сухое дерево, готовое вот-вот сломаться под последним ударом стихии.

Заклинатель ждал, пока владелец гостиницы на него насмотрится, не выказывая ни недовольства, ни раздражения. Наконец, господин Сян спохватился:

- Разумеется, господин бессмертный! У нас есть несколько комнат, достойных адепта Шэ Шань. Сейчас я вас провожу.

Для настоятеля такая реакция была привычной, мало кто узнавал в нем главу известного ордена. Он редко покидал свой пост, а если и покидал, то предпочитал не привлекать лишнего внимания.