Крол

Крол

Митрич тяжело вздохнул и навалился на черенок. Работы предстоит много, а он и не думал торопиться. Построить сарай для кроликов - нелегкое дело. Только взялся за лопату, чтобы расчистить участок, сразу задрожали и подкосились ноги, как у больного. А разве он больной? Всему виной чертова жара!

Объемный живот вылез из штанов и повис уродливой складкой. Митрич нагнулся, и сплюнул на землю. Одно радует: на этот раз некому указывать на недостатки. У него просто излишний вес, разве это недостаток? А в местной пивнушке все зовут «добряком» и иногда наливают в долг.

«Сомнительная привилегия. Очень сомнительная».

«Что за чертовщина! С таким настроем, мои красавцы точно не смогут пережить зиму. А этого ни в коем случае нельзя допустить. Вот если бы Лида была рядом, работа пошла бы куда веселее»!

Мысли о жене испортили настроение. Вот уже год, как она собрала вещи и ушла в неизвестном направлении. А ведь они прожили в счастливом браке почти семнадцать лет. Куда это годится, бросила на произвол судьбы без прощального разговора, без записки, как вор трусливо сбежала!

- Ну, ничего, в этот дом тебя уже никто не пустит. Даже если ты приползешь, как побитая собачонка.

Сообразив, что снова разговаривает вслух, Митрич вытер пот со лба и побрел в сторону дома.

В узком коридорчике он с трудом отыскал тапочки и, кряхтя, прошел на кухню. Все было в запустении, но самое необходимое всегда лежало под рукой. Мешки с кормом, черпак и даже витамины в полном порядке. Он вытащил последний мешок и недовольно покачал головой – еды для новых крольчат хватит недели на две, не больше. Главный закупщик Кирилл Игнатьевич отказался от последней партии и оставил без денег. Как он там сказал?

«Они у тебя странные, дикие совсем и воняют хуже, чем свиньи».

И все же, он обещал сегодня приехать и оценить товар. Не видит, дурень, что товар получше, чем у многих. Отсыпав из мешка четверть, Митрич прошел в комнату бывшей жены и приоткрыл дверь: в темноте ничего не видно, только серым пятном выделяется широкая кровать. Он безрадостно усмехнулся, вспомнив былые времена. Если по-честному, то толка от Лидки не было. Вечно кричала, заставляла устроиться на работу. А что ему эта работа, если круглый год можно продавать кроличье мясо и питаться самому? Но в одном она права. У каждого животного должен быть свой угол, а не хозяйская спальня, к примеру. Если бы она увидела, что с комнатой стало сейчас, то орала бы неделю, не умолкая.

- Ну, как вы тут, мои крошки? Ваш папочка принес немного еды.

Пыхтя, Митрич нагнулся и нащупал рукой железные миски.

- Ничего, за лето я дострою сарай, и половина из вас переберется в более комфортное место. Что поделаешь, даже животным порой приходится ждать.

Он услышал слабый шорох и улыбнулся, решив, что с ним явно соглашаются. Один за другим, кролики вышли из углов и подобрались к мискам: уши торчком, маленькие глазки тускло поблескивают в темноте. Митрич замер, чтобы никого случайно не спугнуть. В последнее время, он стал слишком чувствительным и иногда с удивлением думал, что готов продать всю живность без остатка, лишь бы только не колоть самому.

- Ну, вот, какие молодцы. А наш добрый друг Кирилл Игнатьевич жаловался, что вы дикие. Это надо же такое ляпнуть, а? – он протянул руку и уже почти коснулся кроличьей шерстки, но вдруг передумал и почесал пузо. – Лучше, чем у меня товара нигде не найти. Каждый на селе это знает.

Он втянул носом затхлый воздух и еще немного постоял в дверях. Никакой особой вони, все нормально. В любом доме пахнет точно так же.

«Только таких злобных карликов как Игнатьевич, никогда ничего не устраивает».

На этот раз, вид зверюшек не поднял настроения, и Митрич знал, почему. Близился день чистки, а значит, скоро нужно открывать шторы и выметать из углов горы кроличьих шариков. Работа займет немало времени и сил, а он и без этого выматывается на жаре.

Убедившись, что комната плотно закрыта, он прошел в гостиную и вытащил из вороха грязной одежды последний приличный костюм. Для местной пивной выглядит просто замечательно. Правда, рубашка немного не сходится на животе, но это ерунда. Не жену же он собрался искать, в самом деле? Хохотнув от этой мысли, Митрич притормозил у зеркала в коридоре и пригладил волосы. Чем черт не шутит? Не так уж он и плох, как утверждала Лидка. Если подумать, для нее все были недостаточно хороши.

В пивнушке всегда весело и шумит народ: уютно светятся низкие окна, слышится громкий смех и отборная ругань. Кто-то постоянно хлопает дверью и курит на крыльце – привычная пьяная атмосфера никогда не меняется, за столами всегда одни и те же люди. И это было главной причиной, почему он ценил это место. В какой день не приди, тебя всегда встретят с приветливой улыбкой и спросят о делах.

Большое помещение чистотой не отличалось, но это было даже хорошо, и Митрич идеально вписывался в окружающую обстановку. Как говорится, был своим «в доску».

- Поглядите, кто пришел! Добряк, король кролей! – послышался дружный смех, за деревянным столом оживленно завозились мужики. Мишка Ловкач подвинул свой толстый зад и похлопал ладонью по освободившемуся месту.

- Давай, здоровяк, шагай. Для тебя всегда припасено местечко.

Но Митрич прошел к барной стойке и равнодушным взглядом уставился на полки с выпивкой. Коньячные бутылки и вино его мало интересовали. Только пиво, и только из деревянного бочонка, который бармен прячет глубоко под столом.

«Видать, бережет для особо важных клиентов».

Вечер потек своим чередом, и после третьей порции, Митрич окончательно раздобрел. Правда, ненадолго. Стоило только расслабиться, как в дверях показалась тщедушная фигура Кирилла Игнатьевича: длинный как жердь, он, не понятно, зачем отрастил бороду, и она лежала на груди нечесаными клочьями, напоминая грязную тряпку. Так и хотелось стиснуть её в кулаке и дернуть вниз.