Кромешный холод

Глава 2. Возвращение Ханса, Принца Южных Островов

Я убежал от пышных брашен,
От плясок сладострастных дев,
Туда, где мир уныл и страшен;
Там жил, прельщения презрев.

Бродил, свободный, одичалый,
Таился в норах давней мглы;
Меня приветствовали скалы,
Со мной соседили орлы.
(В. Брюсов)

— Мы вернем этого мерзавца в его страну, посмотрим, что скажет король о его поведении!

Ханса грубо толкнули в корабельный трюм. Запнувшись, он влетел головой в ведро с помоями, и едва не выворотил завтрак, съеденный уже после времени, наружу.

— Эренделл благодарит вас! — услышал он слова одного из лакеев королевы.

Только — к чему был этот чертов пафосный тон?! К чему? Этот человек даже не знал его. Они ни разу не пересекались за всё то время, пока Ханс был в городе.

Корабль должен был простоять в порту ещё около двух часов — ибо матросы всей командой завалились во дворец и принялись состязаться в меткости — сегодня как раз отмечали окончание одного из важных рыцарских турниров. А ведь он, Ханс Вестергорд, Принц Южных Островов, тоже мог состязаться. И явно бы уделал этих сопляков. Если бы у него было на это время. И если бы не одно маленькое «но» — Анну нашли живую, всё ещё дышащую. Слуги позвали на помощь, кстати, не без говорливого снеговика всё это случилось. Прихвостень Эльзы, когда-то давно вылепленный из снега, завоевал много симпатий среди тех, с кем успел пообщаться. И среди тех, кто не упал в обморок, увидев его. Ханс жутко злился. На себя. Да, он прокололся. Да, допустил фатальную ошибку — надо было добивать принцессу. Или — хотя бы убедиться, что она замерзла окончательно. Тогда бы всё выглядело так, как должно было быть. А тут… Эльза, конечно же, — черт бы её побрал, — кинулась на защиту. Она мигом забыла о том, что он предлагал ей весьма выгодную сделку. Убивать молодую королеву с весьма редким даром, — или проклятием, — во второй вариант Ханс верил больше, — никому не нужно было. Южные правители и так много раз пытались отвоевать хоть кусочек довольно плодородных земель или взять в аренду одну из гаваней Эренделла, устроить туда своих людей, но Король был непреклонным. Его смерть многих обрадовала. Пока Эльза росла и не вступила на престол, можно было бы десять раз развязать войну, только это было бы слишком затратно. А может даже и страшно — всё же союзников у Эренделла всегда было больше, чем врагов. А вот убедить неопытную девушку словами — совсем другое дело.

Но всё с самого начала пошло не по плану. И снова Ханс винил себя — он понимал, что мог бы продумать операцию тщательнее. И хоть ему ещё не приходилось плести интриги уровня настоящих королей, которые прожили за одну жизнь сразу несколько, но всё-таки он был горд собой за то, что смог убедить правителя в своей кандидатуре. Всегда есть план, который держится до последнего момента в секрете. И если для простых обывателей Ханс просто приехал на коронацию к Эльзе, выразить своё почтение, то для тех, кто стоял над ним, — это был первый шаг на пути к цели. А целью всегда, конечно, является захват власти. Ханс помнил, как он стоял на пристани возле лодок, которые привозили гостей из соседних графств. А ещё он знал, что ему нужно получить указания от другого «засланца», который должен был приехать на пару дней раньше. Разведать, так сказать, обстановку. И каково же было удивление, когда обнаружилось, что никакого «помощника» не будет… Осознание того, что его глупо подставили, подкосило Вестергорда. И тогда он решил действовать сам. В итоге — получилось то, что получилось. Ни больше, ни меньше — его с позором отправляют обратно, а Варавский, сперва показавшийся «своим», конечно, слинял, открестился от заговора, сказав, что у него не было иного выхода — кроме как обороняться, когда Эльза едва не прикончила парочку его головорезов. И ему поверили. Ещё бы — язык у старика был подвешен что надо…

Ханс резко проснулся, когда корабль сильно качнуло, и затем послышались тревожные голоса — они явно попали в шторм. Или — подходят к рифам. Темнота за маленьким зарешечённым окошком сгущалась. Свинцовые облака висели над черной, будто сажа, водой. Волны всё чаще и сильнее бились о борт корабля, и Ханс почти нутром чувствовал, как в горле у него постепенно разбухает острый и терпкий на вкус страх — путешествия морем никогда не были безопасными. А вспоминая, как однажды, мальчишкой, он, взобравшись на мачту, запутался в стропах и рухнул в воду, Ханс и вовсе цепенел. Его едва не ударили веслом, когда вылавливали. И всё бы ничего, но тогда он ещё не умел плавать, однако выпросился с отцом на ярмарку в соседний рыбацкий поселок. Не тот случай, вопреки ожиданиям, научил его плавать, однако след в виде боязни «большой» воды, оставил. В Эренделле его дважды окунали, слава всем богам, что на мелководье — оба раза из-за Анны. И вообще — стоит вспомнить, на что он только не шел, но везде эта принцесса умудрялась его обставить. Сперва Ханс думал, что она сможет и к Эльзе в душу влезть. И разворошить там всё. Перевернуть там всё вверх дном и заявить, мол, так и было. Подобно урагану, но не потому, что хочет причинить боль, а, скорее — излечить от неё. Жаль, что Анна по своей наивности не поняла одного — Эльза не хочет помощи. Или думает, что не хочет. Но, скорее всего, она просто привыкла к жизни в одиночестве и затворничестве. С ней нельзя действовать нахрапом. А ещё она, вероятно, обладает силой чтения мыслей, ну может, сказать проще — удивительной проницательностью, — раз так сразу дала ему от ворот поворот. Было бы у него чуть больше времени до ледяного срыва — он бы смог найти её слабые стороны. Всякий раз возвращаясь мыслями назад, Ханс понимал — у него было много шансов всё обернуть себе в пользу, но он либо потерял и по вмешательству других, либо просто не понял, как именно действовать.