Крошечка-Уошечка

34

XXXIV.

С летом, читки мои, любимки всеобщие также!

Июнь с ветерком прилетел-таки опосля майского снега, што само по факту – улётно, и даже – круть! Потому как Жанка уж вовсе в панику впала, и даж комету пораньше сроков ждала. А вся печалька у нас – от внушалок в сетке-инетке, што ждет нас скоро финал конечного света. Но папка храбро сказал: «Раз водка дешевле стала, финала, точняк, не будет! А до камнепада у нас есть еще пятилетка. А эт, дочуры, такая ваще отсрочка, што камни забудут, поди, куда намечали попасть!» Ну, Влад мой хотя и похмыкал, а взял сторону папки. Сказал мне в ухо: «Оль, буду-ка я – дипломат! От греха подальше...» Я стала конкретно против, поскоку ни диплозавр с хвостом, ни мат меня не устроят. Не больше, чем камушки с неба. Если, конечно, на нас...

Ну, тянула-тянула я с продой долго-предолго... Мои извиняшки!.. Еще бы три месячишки – и попала б на прежний момент, када снова и как бы: осень, тока што годом первее... Так што щас я тут всё вам напомню, по порядку и после – дальше...

Вот чем реально так плох Первый Сентябрь, так это – той штукой, што будь ты хоть весь с ушами в любовях и в свадьбах, а глядь вдруг на циферки сотика: «01.09», и тотчас вздрог с ознобяшкой: школа, вот, блин, прям – школа! Но Владик-зазноба мой вздрог унял: «Оль, школа – в отставке! Забудь ее нафиг!» И я его обняла, потому как оно мне надо: покой штоб и воля – без школы!..

Чего мне навеяло имя «Москва» я вам уточнять не буду. Чтоб, значит, москвичей – ни за што, ни про што – не обижать в натуре. Тех, которые коренные, как деревца прямо. Или как зубы. Но, ежель вы не москвич, тада изучительно эдак на имя «Москва» чуток поглядите – и станет самим как бы смешно. Наверно...

Чё-чё? Никак и ни разу? Ну, ладно! Я дам подсказку! Даж три, на случай глупизма.

Искать надо сразу две штуки – и обе притом живые. Вторая притом зеленая как бы обычно. Или бурее. А к первой как куцый хвостик подходит мягонький знак. Хотя слону это – пофиг! А Владик пусть даж и не врет, что тока Питер стоит типа как на болоте. Названью я верю больше: Москва – как Питер, а холмы ей после уж ветерком намело, не иначе. Или насыпало бурей.

А Моська сказала: «А я-т вабще и не против одноимёнки!.. И шут с ней, с Прахой! Зато тут реально: «Вау!» Ведь тута чего тока нету!» Ну, я поглядела: ну да, чего тока нету, верно! А Влад подтвердил: «Столица!»

А то! И даж мильонолица, ежель по факту смотренья! И есть поглядеть на што, и это што – оно тож на тебя поглядит охотно...

Нехры, к примеру, красивые очень в белом, повсюду ходют. И нравлюсь я им, видно, очень. И очень видно. Индусам – тоже. И Владик – он как-то сразу тут стал рысистом: рычит и рысит со мною в лапах подальше от всех пешеходов.

А прочие достопримечанья Москвы я вам рисовать не буду, потому как я – не словарик-путеводитель, а просто – гостем на свадьбу...

А Ватсон мне нашептал, што нехров нехрами вслух называть нельзя – а то тогда тем обидно. И, штоб без обидок, надо их называть... Тьфу, блин! Я слово забыла!.. Или даже два слова... Короче, пусть будут просто: шоколадные няши! А если и так им обидно, тада уж ничем не поможешь: хто быть шоколадкой не хочет – тот, понятно, не няша. Я, например, не против. Тока – молочной. Поскоку ведь я-то – не нехра, и вовсе не из-за рысизма, а просто вот так – от природы снежком-сахарком как бы вышла. И Владик этим доволен.

Нас, чуть не забыла напомнить, в Москву понаехало много: прям куча родни и знакомцев. И тут тож у всех кто-нибудь оказался – их к нам приплюсило к свадьбе. И, штоб не пугать нафиг каких-нибудь стражей порядка, што мы типа им – какой-то парад из пучистов пучком, мы все разошлись на кучки. И кто-то – просто на пары. Как я и Владик. И Ватсон с Лесей. И Вася с Тосей. А вот Зосе с Сережкой – хана, ни сна, ни отдышки! Потому как их до венчанья в покое родня одних не оставит. Влад заявил: «Нормально. После наспятся!» И я его попрекнула за черствый отзыв по теме: «Ваще ты твердый!»

Ну, мы вдвоем угуляли куда захотели – направо, направо, и прямо. С грузовика понападали к нам на асфальт арбузы – и раскололись. А грузовик уехал, ничё не заметил. Владик-вредюга мне с пола не разрешил подкусочить, сказал серьезно: «Неприлично, Оль! Те чё, арбузов дома, что ль, было мало?» Ну, я повздыхала. И мы заскочили в кафешу – утешиться чем-то вкусным. Не помню чем, потому что оно было – сладко и с нугой, но официантка длинно и гадко его назвала – и я сразу нарочно забыла, чтобы не портить вкус.

Я там посмотрела в витрину – такая большая, светлая, ого-го! И я вспомнила ту киношу, где веселый мордастик забыл про девушкин адрес. Ваще не спросил, дурачина! И после ее искал по всей столице. А када отдыхал, то пел и бренчал на гитарке. И девушка Катя тож пела – красивенько, тока не рядом. Они же не находились! Весьма трагедийно!

Ну, я Владику про то дело пересказала. Он-то киношу такую не видел. Он ваще больше любит просто ужастики про чудовищ и стрелялки, а не такие реальные кошмары про милые пары из старого поезда, который даж и не думал взорваться и бумкнуть.

– Нет, штоб адрес принцев сперва узнать! А она, прикинь, с дедом на транспорте в незнайкуда уехала! – нажаловалась я. – Даж глупее меня! Хотя б свой адресок парню сказала! Мог ведь и не найти! Никогда!

Но принц мой мне конкретно пояснил, што раньше все девушки хуже соображали, чем теперь. Потому как у них были в мозгу – цензурное воздержание и этикет. Типа как: «Не спросил адресок сам – вот и не узнаешь, парень!» А я просто поморгала молчанкой, потому как рот в тот момент был забит нугой. Но подумала твердо: «Ну и дуры!»