Крошечка-Уошечка

21

   XXI.

   С утра нам тут дождик по телеку обещали. Так и сказали вчера про завтра: «девятнадцатого июня возможны осадки».

   А те осадки – заупрямились нафиг! И дышать было весь день – ни разу никак нормально, одна пыль стойчком.

   Папка на дачу не может – дела его держут. А Жанка с Тоськой и Моськой – умотали, да.

   Тоська потому согласилась, што Васёк наш всё одно по делам в Сызрань умотал. К тетке какой-то – недавно покойной.

   Домик там у нее. Или навроде што-то. И ВаськУ теперь штаны будет на што купить новые. И тачку тоже – клёвую. Сам так хвастал. Ну, рады мы типа. Особо Тоська.

   А Моська потому из города удрала, што у ней с какой-то сессией или миссией – не помню точно, – с той вот самой не вышло добра. Никак! Зло одно и обидки!

   И со зла Моська всё побросала – и в деревню, загорать умчала. На Жанкиной тачке на дачу. С Жанкой еще впридачу, ясно дело.

   А папкину тачку мы, как они жалостно ни просили, не дали. Потому как – и папке нужна бывает. И мне с Леськой в дальний магазин модняцкий на чужом автобусе-задохлике неохота ползти часто. Душно там. И народ склочный. А то!

   Папка говорит: жизня такая – без склок никак!.. Ну, а мне – пофиг! Хочу в машинке в маги ездить и тихо штоб внутри было! Склок нам и дома хватает...

   Щас вот от жары с Леськой поцапались. Так орали, што Фроська прям под шкаф забилась – и выглядывала: живы еще или уже можно морг вызывать? И моргала еще глазками темнющими: хлоп-хлоп, морг-морг!

   Ну, без морга обошлись! Одними морганьями. И ором диким.

   А поцапались оттого, што Леська с утра всё напевала бодро:

   «Аркебуза – от арбуза! Настрелялись мы – до пуза! Обожрались – дофига! И умчались – на рога!»

   По теме того, значит, што родня наша частично на дачу умотала.

   Как по факту – я и не против. Умотали – да, дома тише стало. Даже непривычно совсем.

   А вот што до аркебузы... То она-то ближе все-таки – к арке. Тем более, што у нас теперь арка есть. Из прихожей – в гостевой зал.

   Папкины кореши три дня как стенку выбили. И вставили рогулину-загогулину, штобы мы, как цари парадные, гордо войти смогли. Ну и гости – тоже. Как цари типа. Если не бедные совсем. Потому как папка твердо решил наш имидж укреплять. И начал с проходов. Потому как ИМИ, видать, ДЖ и держится!..

   Ну и обратно, про арбуз как бы. До пуза жрать можно, не спорю. А вот стрелять – эт навряд ли. Тем более – ежели много раз. Потому как один раз стрелой острючей в брюшко попал – и всё, харякиря готова! Больше вопросов нет. У того, чье пузо. В натуре!

   И хотя Леська про пульки чёт бубнила, а на картинке я видала, што у аркебуз дужки бывают, как у лука! Робингудова, не овощ который! Значит, и стрелами могут, поди! А даж если и пулькой в пузо – харякиря всё одно выйдет. Без вариантов!

   Про «умчались – на рога» тож – непонятки вышли.

   Во-первых, чьи рога? Если козла – то больно на них намчаться! Нефиг надо! А если олешка – то поди допрыгни сперва!

   Во-вторых, если допрыгнешь, то повисеть можно, но есть вариант рухнуть. У нас в прихожке висели одни крупнючие. Рога, в смысле. Я, когда махонькая совсем была, лет семи всего, на стул-то табуреточку поставила. Залезла кой-как. Подпрыгнула – и вишу. А они, сволочата, возьми да и отломись. В натуре!

   Ну, я-то на тетю толстую тогда упала. Не родную. В гостях та у нас была. И у ней почему-то рука сломалась. А на мне только синяки повсюду остались и большая шишка на одном плече.

   А папка меня не поругал тада ни разу. Тока тете сказал, што падучее дитё – ловить надо, а не в сторону прыгать, локтями плафоны вдрызг разнося!

   И в третьих еще! Чёй-то – мне худо по факту, а Леська песенки всё заводит?! Никаких чуфствафшечек не имеет! Всё тока веселится, блин! И меня еще поплясать заводит!

   И когда она кондиционер включила, я ей и песню припомнила, и жесть сердечка ейного, и то, что кондиционер – это мент на торте, и есть жалко, и смотреть опасно.

   А та, вон, фигулька, што бурчит и воздух гонит – просто мухогонка и лёдодуйка! И я, мол, простыну. И помру. Потому как все того и ждут! Штоб меня, значит, Крошечки, как бы и не стало. И притом арбуз – даж издали с аркой не схож! Понимать надо!

   А Леська, нет, штобы за песняшки извиняшки сделать, лёдодуйку отключить и затихнуть в натуре – не-е-ет! Она, вредюжка такая, тыкать меня стала.

   – Сама ты, Олька, виновная! Ты-ты-ты! Поморила бы чуток – и ладно! Чего зарвалась-то?! Ежели нафиг не надо было разлук, то и села бы на попку свою – и посоображала сперва! А уж потом лишка да звонко тяфкала!..

   Ну я и заплакала вовсю. Потому как – обидно! Права ж сеструха-вреднюха, ежели по факту глядеть-то.

   Как – в чем? В теме права! Как – в каком месте? Вы про што?..

   А!.. Не-е, арбузы тут – побоку! Про принца понятки наши. Леська – она ж умная. Сразу просекла, чего я плачу-то.

   Эт повод такой был, што Леська – кругом виноватая. А по-правде, мне ж по принцу – скушно! Потому как нет его. Схлопнулся совсем. Накрылся, как Жанка мне зло сказала, медным тазом. Это слова-переноски такие: типа как тазом кого убить нафиг – заплющить как бы! С концами!