Кровь и песок

Кровь и песок

Арамис, аббат д’Эрбле, епископ Ваннский, герцог д’Аламеда думал, что уже давным-давно лишился способности испытывать глубокие и сильные чувства, будь то любовь, изумление, страх или гнев, но во время побега от королевских гвардейцев вынужден был признать, что поторопился с выводами. Сейчас, когда они с Портосом пробирались сквозь тесную пещеру, спеша к выходу, кровь кипела в его жилах точно так же, как у двадцатилетнего юнца, каким он когда-то прибыл в Париж, сердце стучало с давно забытой силой, и Арамис с удивлением понял, что его пьянит эта бешеная погоня, возможность схватить шпагу и снова, как в молодости, дать отпор врагу.

Портос, тяжело ступавший рядом, был опьянён ничуть не меньше, и его хохот рокотал под сводами пещеры, приобретая совершенно демоническое звучание и пугая гвардейцев, и без того ошеломлённых встречей с «дьяволом». Фитиль в бочонке с порохом, брошенном Портосом, стремительно догорал, и люди Кольбера в ужасе бежали, уже не пытаясь преследовать государственных преступников. Мушкетёры едва успели выбраться из пещеры, когда за их спинами раздался оглушающий грохот, полыхнуло пламя, и огромные глыбы повалились одна за другой, заграждая проход и погребая под собой гвардейцев, которым не повезло добраться до выхода. Песок и мелкие осколки камней долетели и до беглецов, и те остановились, чтобы отряхнуть одежду.

– Чёрт знает что! – громогласно пожаловался Портос, поправляя съехавший с головы парик и заплетая в нём ленточки. – После стычки с этими молодцами я выгляжу как самое настоящее пугало!

– Ну-ну, господин барон, сейчас не время думать о красоте! – усмехнулся Арамис, тщетно пытавшийся отчистить запылённый и изрядно потрёпанный камзол. – Совсем близко нас ждёт лодка, море, свобода! Когда мы окажемся в безопасности, сможете купить себе новый костюм, куда наряднее прежнего, и даже расшитую золотом перевязь – как ту, которую с вас сорвал д’Артаньян, помните?

– Всё шутите, господин аббат, – беззлобно проворчал Портос. Кое-как приведя себя в порядок, они направились к гряде валунов, за которыми скрывалась лодка, но не успели пройти и полусотни шагов, как путь им преградил невесть откуда взявшийся капитан гвардейцев.

– Именем его величества короля Франции, господа, вы арестованы! – хрипло выкрикнул он, очертив в воздухе полукруг остриём только что выхваченной из ножен шпаги. Арамис с любопытством посмотрел на этого молодого человека, которого, судя по всему, не пугало то, что противник превосходит его числом. Он стоял перед ними, держа наготове шпагу, пристально вглядываясь своими голубыми глазами, а ветер трепал светлую гриву его волос и отвороты красной куртки без рукавов, накинутой на голое тело.

– Короля! – горько усмехнулся Арамис. – А разве правят не Кольбер и Мазарини?

– Ваши шпаги, – капитан гвардейцев был настроен решительно. – Или вы намерены драться со мной? По очереди или вдвоём, в нарушение всех законов чести?

– Каков наглец! – крякнул Портос, выступая вперёд. – Позвольте, аббат, я научу этого мальчишку манерам!

– Мы можем решить дело миром, – предложил Арамис, впрочем, особо не надеясь на успех. – Поверьте, господин... эээ...

– Леон.

– Поверьте, господин Леон, мой друг искусен в фехтовании, особенно когда разъярён – а сейчас, как я вижу, он очень разъярён. Что касается меня, то я, смею надеяться, тоже не растерял боевых навыков. Даже если вам повезёт убить одного из нас, со вторым вам не справиться, а ваши гвардейцы, насколько я могу судить, погибли под завалами.

– Не все, – хмуро бросил Леон. – Кое-кому удалось выбраться.

– Даже если и так, то они слишком напуганы и скорее бросятся наутёк, чем придут вам на помощь. Вы никак не сможете арестовать нас в одиночку. Не лучше ли опустить оружие и вернуться к своим людям, а нас предоставить нашей собственной судьбе? Мы покинем пределы Франции и ничем не навредим ни ей, ни его величеству, ни господину Кольберу.

– Иными словами, – сквозь зубы проговорил капитан, – вы предлагаете мне позорно бежать, отпустив двух опаснейших преступников, наплевав на свой долг и свою честь?

– Вот это мне даже нравится! – с одобрением хмыкнул Портос. – И среди гвардейцев попадаются честные люди! Право, мне даже будет жаль убивать вас, сударь!

– Посмотрим ещё, кто кого убьёт, – процедил Леон. – Так вы принимаете бой?

– Охотно, – прорычал Портос и тут же ринулся в атаку. Капитан гвардейцев на мгновение отступил, ошеломлённый таким напором, но быстро пришёл в себя, и они с бароном сошлись в яростной схватке.

Арамис наблюдал за этим, опираясь на массивный валун и мысленно готовясь к бою. Он не строил иллюзий и понимал, что Портос может как победить в этом сражении, так и погибнуть, и тогда продолжать бой придётся ему. Несмотря на весь свой нрав, на свою хитрость и любовь к интригам, Арамис и помыслить не мог о том, чтобы бросить друга и сбежать, добраться до лодки и уплыть, оставив Портоса на произвол судьбы. Это было бы предательством, столь же верным, как если бы Арамис своими руками вонзил другу нож в спину, но для аббата д’Эрбле даже после стольких лет интриг, хитросплетений и закулисных игр по-прежнему святы были слова «Один за всех, и все за одного», ставшие некогда девизом мушкетёров. Именно поэтому сейчас он застыл, напряжённо наблюдая за схваткой и шевеля губами в беззвучной молитве.

Капитан Леон, свалившийся на них как снег на голову посреди этого жаркого летнего дня, определённо был неплохим фехтовальщиком, хотя сражался чересчур яростно и пылко. Ему явно недоставало хладнокровия, и Арамис, будь он на месте противника Леона, сумел бы обратить это в свою пользу, но Портос был не менее пылок и яростен. До боли в глазах вглядываясь в дерущихся, слыша звон их шпаг и резкие выкрики, Арамис внезапно ощутил укол в сердце – будто чёрный ворон, вестник непоправимой беды, пролетел над сражающимися, осенив их своим широким крылом. Аббат так и не успел понять, чем вызвано это неясное предчувствие, – Леон ловким выпадом рассёк Портосу левое плечо, и тот, выругавшись, отскочил, зажимая раненую руку.