Кровосмешение

Рунгерд

Через привычный шелест страниц, он различил игру на свирели. Мелодия ночи неповторимо лилась из инструмента и через короткие пальцы. Из стен, мерцающих неестественным зелёным светом проросло дерево, на изогнутых ветвях которого сидела та самая Ведьма. Дерево изнутри пылало огнём на манер метафоры о влюблённом сердце, а пламя двигалось в такт музыке. Лицо Ведьмы скрывали пепельные волосы, свисающие чуть ли не до земли с вплетёнными алыми лилиями. Девушка вся лилась и порхала подобно приведению, не замечая Принца, который замер в растерянности. Ведьма излучала мудрость и знания. Она возвысилась над ним и людьми, но во сне всё равно пришла к тому, кто коллекционирует безумие сердец. Интересно, осознаёт ли Ведьма себя во сне и понимает ли, насколько между ними теперь прочная связь?

Девушка словно услышала его мысли и прекратила играть. Она, распахнув чёрные ресницы, спряталась за дерево.

— Кто Вы? — испуганно спросила она.

— Я Фолкор, хозяин этого царства, — учтиво поклонился Принц. — Добро пожаловать, юная ведьма.

— Фолкор? Демон Фолкор? — на её лице металось осознание вскрывшегося факта.

— Да, так зовут меня посвящённые. А ты?

— Рунгерд, — немного суетливо ответила девушка, спрыгивая вниз. — Я многое слышала о Вас.

— Как и я, — подошёл ближе к новой знакомой мужчина.

— И что же Вы слышали? — со странной усмешкой спросила Ведьма.

Перед Фолкором предстала очень молодая девушка с удивительно ясными зелёными глазами. Она явно сомневалась в натуральности происходящего, прижимала руки к груди и мялась с ноги на ногу. На шее висел серебряный медальон с вороном.

— Например то, что ты моя тайная последовательница, всё-таки явных уже много лет нет, — начал перечислять мужчина. — Или то, что ты знаешь нечто такое, что больше не знает никто из ныне живущих. А может тот факт, что ты красиво играешь на свирели? А может даже то, что принесла в этот мир нечто чуждое миру?

Ведьмины глаза сузились по-кошачьи и в них читалось отчётливое: «он знает».

— Это так, — кивнула она. — Но я кое-что тоже о Вас знаю. Вы голодны, я права? Вы здесь, чтобы съесть меня.

— Очень хочу, но зачем же так прямо? — Принц Непознанного рассмеялся. —
Сейчас я слишком заинтересован тобой, чтобы просто убить. Пока тебе ничего не грозит. Я приду к тебе, Рунгерд, чтобы учиться. Взамен дам тебе знания, которые тебе даже не снились. Ты сможешь излечить любую болезнь с ними.

— Я не понимаю, чем так ценны те обрывки мыслей, которые вы зовёте знаниями? — непонимающе глядела в хищные глаза девушка.

— Ну, всё просто. Ты хотела попасть в другой мир, и ты попала в него. Уже в этом заключается огромная сила, — честно ответил Принц. — Но теперь ты должна мне ремонт моего царства. Ты разнесла его в щепки!

— Простите, — в извинении поклонилась она. — Это вышло случайно.

— Ага, крепкие связи с Древними Богами очень случайны, — фыркнул мужчина. — Как найти тебя в реальном мире? Сомневаюсь, что ты запомнишь сон.

Не было похоже на то, что демон желает ей зла. Его древесные рога чуть шевелились в такт дыханию, а красные глаза с чёрной каймой лишь с любопытством оглядывали её. Она не испытывала уверенности в своём внутреннем согласии. Демон — коварное создание, желания которого плохо понятны Ведьме. Она до встречи с ним лечила людей и общалась с духами, не имея опыта взаимодействия с существами опаснее фей. Однако было интересно, что такого серьёзного она может узнать ещё.

— Я живу в заброшенной хижине в горах, прямо за городом, в котором ты, наверное, уже был. Вчера начала обустраиваться там. Не уверена, что поступаю правильно, но я готова кормить тебя тем, что знаю.

— Ну и прекрасно, — прозвучало победоносным кличем. — Жди в гости.

Рунгерд проснулась перед рассветом в холодном поту. Жгло чувство, что из сна её просто выбросили, как нежелательного зрителя. В доме было холодно, воздух пропитался запахом диких трав. Лавандовый чай на грязном столе остыл. Девушка поняла, что глаз больше не сомкнёт, и поднялась со медвежьих шкур. Мышцы болели от вчерашней уборки.

Вычищать сор из дома оказалось затруднительно: в нём несколько лет никто не жил. Повсюду висела паутина, через пол местами проросла трава из-за сгнивших досок, стол шатался, только стул был в нормальном состоянии. В тесноте, да не в обиде — решила она и принялась хозяйничать. К тому же, дом окружала исключительно светлая энергетика, в которой Ведьма чувствовала себя комфортно. Первым делом, она позвала на помощь лесных духов. Феи собрали веник из жёсткой травы, так что они мели полы, а сама Рунгельд выбивала пыль из шкур, которые нашла на шаткой кровати и чистила стол со стулом. Потом феи и Ведьма с трудом вытащили на улицу кровать, непригодную к использованию. Девушка клялась феям, что обязательно найдёт ей применение. Сделает свой травяной огород, например, как опытный травник. Так пролетел мимо них день, и к ночи Рунгельд заснула, не допив свой любимый лавандовый чай.

Чай после ночи стал откровенно гадким, но девушка выпила его перед тем, как продолжить хлопотать по хозяйству. Она не могла вспомнить, что ей снилось. Кажется, что-то очень важное. Мысли плыли и указывали на недосып.

— Тебе надо спать больше, Рунгельд, — вместо приветствия сказала фея, залетевшая в дом через окно, Ведьме. — Такая бледная. Что тебе снилось?

— Я не знаю, Эйвери. В голове каша. призналась она своей маленькой подруге. — Предчувствие у меня, что сегодня случится что-то важное. Откуда и по поводу — не имею понятия.

— Мне не нравится это, — нахмурилась фея и потрясла своей головой так, что с неё посыпалась пыльца. — Ты же не могла заключить договор с кем-то во сне?

— Могла, — коротко ответила девушка, указав на существо за собой, сливающееся с тенью.

— Ну да, — поддакнула Эйвери. — Только этот не опасный. Ладно, после заката будет видно. Я буду поблизости, зови если что.

Ведьма снова осталась одна и обречённо вздохнула, запрокинув голову назад.

— Умею же я встревать в такие неприятности, что даже фея насторожилась.

Собрав волю в кулак, Рунгерд приготовилась вернуться к повседневным делам. Но для начала нужно было найти поесть. Охотиться она боялась, а удочки ее имела, поэтому питалась ягодами, растущими у подножия горы и около горной реки. Идти туда было откровенно неохота — Ведьма плохо перенесла перемещение. Спасибо Эйвери, если бы она переместилась без неё, состояние было бы гораздо хуже. Рунгерд вышла из дома и пошла к реке, взяв корзинку.

Погода располагала к себе: чистый, морозный воздух когтями царапал лёгкие, солнце не пекло, мокрая трава щекотала. Ведьма любила раннее утро за это. Летняя прохлада всегда желанна, особенно в жарких мирах, хоть и была Рунгерд только двух: в своём и этом. Её мир довольно обычен, и сейчас любое приключение, даже поход и последствие сна, воспринимались с оптимизмом. Мир технологичного будущего в принципе казался девушке слишком искусственным. Механизмы и киборги — это, безусловно, хорошо, но не то, к чему лежит сердце Ведьмы. Её сердце ближе лежало к миру, не отличимого от средневековья, но с магией. Возможность жить в нём очень радовала девушку.

Спустившись к реке, она набрала полную корзину ягод и уже собиралась уходить, но увидела детей, прятавшихся от неё в кустах.

— Что вы тут делаете, дети — обеспокоенно спросила Рунгерд. 

— Далеко же от города вы забрались.

Командование взял на себя пухлый мальчик лет десяти, ещё двое мальчиков потупили взгляды, а третий схватился за лидера.

— Мы уже взрослые, чтобы ходить сюда купаться. А что здесь делаешь ты?

— Ягоды собираю, — улыбнулась Ведьма на нахальный тон ребёнка. — Что с вами случилось? Вижу одного раненого бойца.

Раненый покраснел, но позволил говорить пухлому за себя.

— Был сбит с дерева вражескими воздушными силами.

— Знаете, я могу посмотреть, сломано ли у него что-нибудь.

Пухлый созвал военный совет: мальчики встали в круг и стали принимать решение. Спустя пять минут они дали своё согласие на вмешательство «полевой целительницы».

Рунгерд закатала рукава элегантного, но простого платья и подозвала к себе раненого мальчика. На вытянутом бледном лице красовалась глубокая ссадина, в серых глазах застыли невыплаканные слёзы, у левого виска были подпалены волосы. Товарищи не объясняли причин травмам, отвечали абстрактно. Ладони ушиблены, а на коленях образовывались синяки поверх ссадин. Ведьма достала перекись водорода и пластыри для обработки раны из поясной сумки.

— Да, потрепали же тебя, но жить будешь, — объявила девушка, легонько хлопнув мальчика по спине. — Будь здоров!

— С-спасибо, — скромно произнёс он.

— Не за что, помогать людям — это моя работа.

Пухлый взял за руку раненого и дети попрощались с Ведьмой, так и не узнав её.

Когда Рунгерд вернулась домой, изнурённая прогулкой и жутко голодная, до заката оставалось полно времени. Она съела немного ягод жареных на костре и уснула, утомлённая ещё и жаром солнца. Изначально ей хотелось почитать или заняться чем-то полезным, но общая слабость взяла верх.

Проснулась она от сильного стука в дверь, лохматая и заспанная. Спешно встав со шкур и распугав облепивших её духов, девушка открыл дверь. Перед ней стоял смутно знакомый мужчина и странно ухмылялся.