Кровосмешение

Встреча

— Привет, Воробушек, — поздоровался он. — Ждала меня?

Рунгерд растерянно замотала головой по сторонам, пытаясь вспомнить, что за «воробушек» и почему она должна знать этого человека.

— Не поняла, — честно призналась. — Мы знакомы?

Принц Непознанного недовольно цокнул.

— Знакомы, ты обещала меня обучать.

— Когда это?

— Во сне, я твой Бог вообще-то.

— Фолкор? — предположила девушка, потому что поклоняться ей больше было некому. Богов знаний в принципе во всех мирах больше не было, кроме него.

— Наконец признала. Можно пройти?

— Конечно, я заварю чай, — проявила гостеприимство Рунгерд.

— Мелиссовый есть?

— Есть.

Чаепитие сближает, — и через десять минут Древний Бог и Ведьма сидели друг напротив друга, попивая чай. Рунгерд предпочла сесть на стул, а Принц на шкуры. Один глаз Фолкора стал сильно шире второго. Этим глазом она наблюдал за девушкой. Анника не соврала: у Ведьмы были двухцветные, средней длины, волосы. Кончики пепельные, остальные чёрные. В реальности она не так сильно сжималась в его присутствии.

— Можно вопрос? — Рунгерд выпрямилась при обращении.

— Конечно.

— Почему ты назвал меня Воробушком?

— Это просто, Воробушек, — его зелёные глаза смеялись и отливали красным и чёрным, как во сне. — Ты жмёшься и скачешь, как Воробушек. Немного печально, что ты не помнишь событий сна. Ещё вопросы?

— Как ты представляешь наше сожительство? — Ведьма была до предела смущёна. — Ты Древний Бог, мотивы которого мне не ясны. Как мне вообще кормить тебя?

— Я представляю его прекрасным и не вижу ничего смущающего. Просто рассказывай, что знаешь и думаешь. Порой самые бессмысленные и безумные идеи оказываются самыми вкусными. Я голоден, не более, — развёл руки в сторону Принц с хитрецой в глазах. — Тебе — знания и идеи, мне — еда. Всё просто.

— Какой ты нетребовательный. Хорошо, а что делать с фея и и духами, которых ты тоже можешь съесть и не подавиться?

— Я пал не настолько низко, — серьёзно ответил Фолкор.

— Хорошо. Прости, что задела. Должно быть, всё равноценно.

— Иначе бы я сюда лично не заявился.

Градус беседы повысился, и Ведьме стало не по себе. Глаза Принца горели красным, а сам он зловеще улыбался.

— В чём серьёзность этого факта? — осторожно поинтересовалась Рунгерд.

— В том, что что-то происходит, и ты в центре этих перемен.

Ведьма облизнула засохшие губы и выглянула в окно — стемнело. Она предполагала, что её перемещение кого-то заинтересует, но чтобы так — никогда. Рунгерд решила пожелать спокойной ночи своему гостю и ушла к феям в лесок неподалёку. Фолкору была предложена часть вычищенных шкур. Дом маленький, но лечь двум людям по разным углам площадь позволяла. За мужчиной закрепился правый угол.

— Эйвери, — позвала фею девушка.

Молылёк с белыми крыльями поднялся из травы и подлетел к ней.

— Ты пришла! — воскликнула фея и кувыркнулась в полёте. — Я всё видела. Красивый этот Бог, но жуткий-прежуткий. Ты оценила эту лохматую причёску? Они, конечно, короче твоих, но себе похожи.

Ведьма поднесла к губам феи указательным палец, призывая к молчанию.

— Дело не во внешности и не в предложении, — сказала она. — Дело в том, что он чего-то не договаривает. Если я заинтересовала его, не проще ли сидеть в своём царстве и наблюдать за мной оттуда?

— Ты забываешь: здесь за ним наблюдаю я, — сделала важное замечание фея. — А ты умеешь разбрасываться проклятиями.

— Спасибо за поддержку, Эйвери. Что бы я без тебя делала, — с грустной улыбкой девушка пригладила белые волосы на чужой голове. Вопрос для ума феи слишком сложен.

— Умерла от скуки!

— Видимо да.

Они расстались, и Рунгерд вошла в дом, тихо прикрыв незакрывающуюся дверь. Принц Непознанного спал под шкурой на боку, сжавшись. Даже Боги мёрзнут. Ведьма легла на свои шкуры и сжала в руке обжигающе горячий медальон.