Кршмяга

Кршмяга

С Физзом я познакомилась на следующий день после прибытия на планету Сюсюан. Он, как и все сюсюане, был тощим гуманоидом с синей редкой шерстью, большими круглыми глазами, малюсеньким носом-кнопкой и острыми пушистыми ушами, и в целом напоминал испуганную белку. Встретились мы, когда я решила, выйдя из отеля, прогуляться по городу. Только я присела на низенькую и мягкую скамейку под сенью дерева с красной расплющенной кроной, как он устроился рядом и со свойственной сюсюанам приветливостью, если не сказать, болтливостью, завел со мной разговор:

— Здравствуйте, вы с Земли? Меня зовут Физз, а вас? Вы где работаете? Сколько получаете? У вас семья есть?

— С Земли, Анна, программист ракетных систем, семьсот условных денег, не замужем, — привычно отрапортовала я, поскольку вчера меня успел про это же расспросить весь персонал отеля.

— А я получаю всего триста денег, семьи нет, а работаю я… — тут он выпрямился, развернув уши. — Защитником редкого вида животных!

— Да ну, — сказала я с некоторым интересом.

— Эти животные подвергаются безжалостному террору, они не могут жить, как раньше, рядом с современной цивилизацией, и мы считаем своей задачей повысить их численность… — возвышенно сообщил он и вдруг докончил грубой прозой:

— Дайте денег.

— Да у меня же мало…

— Ну хоть немного.

— Да у меня всего…

— Ну сколько есть дайте, — протянул он ко мне шерстяную лапу. Я отпрянула, хватаясь за сумочку, и сдержанно сказала:

— Извините, но мне ведь на что-то надо здесь жить.

— Вы просто не понимаете глубины проблемы. Но вы должны понять: вы ведь женского пола, а земные женщины очень любят животных. Пойдемте со мной, здесь недалеко! — сюсюанин ухватил меня за полу пиджака и, вскочив, потянул за собой. Я нехотя потащилась за ним, помня слова гида о том, что не стоит возражать местным жителям, когда они хотят тебя, по их мнению, облагодетельствовать.

К счастью, идти и правда было недалеко. Мы повернули на соседнюю улицу и вошли во внутренний двор большого кольцевого дома. Физз приложил нос ко считывающему устройству на круглой двери, на ходу разглагольствуя:

— Мы, группа энтузиастов, уже сумели спасти несколько экземпляров прекраснейшего исчезающего животного, которое раньше в изобилии жило на нашей планете, а теперь, лишь оно появится в черте города, его безжалостно истребляют! У вас такое бывает? Мне другие земляне рассказывали, что бывает. По-моему, у таких гуманоидов нет никакой печени! Проклятые! Я бы таких безжалостно убивал! Проходите.

Дверь открыла, и мы прошли по лестнице в полуподвальное помещение. Чем дальше мы продвигались, тем сильнее становился резкий специфический запах и громче слышались странные звуки типа хриплого хохота и басовитого кудахтанья. Я несколько струхнула и начала раздумывать, правильно ли я поступила, пойдя за этим сюсюанином, и почти сразу же убедилась, что действительно сделала это зря. С лестницы мы попали в узкий полутемный коридор, по обеим сторонам которого стояли плотные ряды клеток. А в клетках сидели по одной-по две громадных размеров зверюги. Шерсть у них была длинная серая с подпалинами, очень густая на спине и почти отсутствующая на брюхе, так что туловище из-за округлой формы напоминало какую-то шерстяную тарелку. Позади тарелки по земле стелился пышный, почти лошадиный, хвост. Передние лапы были намного длиннее задних и на порядок когтистее. Туловище, почти без помощи шеи, переходило в массивную пятиугольную голову со свисающим вниз бесшерстным серо-розовым носом, дырками в шерсти на месте ушей и длиннющей пастью с оранжевыми, похожими на частокол, зубами. Почти над углами рта висели круглые, как пуговицы, черно-желтые глаза с совершенно бешеным выражением. Все это великолепие мало того, что пахло, как десяток протухших яиц, так еще и при виде нас начало бросаться на решетки клеток, издавая хриплые хохочущие звуки. Клетки затряслись. Я пискнула «ой» и спряталась за сюсюанина. Тот успокоительно дернул ухом и, повернувшись ко мне, сказал умиленно:

— Видите, какое чудесное животное лишают права на жизнь?

— Как это называется? — спросила я дрожащим голосом, стараясь перекричать звериные вопли.

— Кршмяга, — нежно отозвался Физз. — Сильный и гордый ночной хищник, который много лет жил с нами на одной планете. А теперь, стоит кршмяге появиться в городе, ее сразу же уничтожают, представляете? Наша организация борется с этим своими силами: мы закупаем еду, обеспечиваем им клетки, где им хорошо и безопасно, но мы надеемся, что скоро добьемся отмены закона об уничтожении кршмяг в городе, потому что это варварство.

— Гм, — сказала я уклончиво, оглядываясь назад и с ужасом понимая, что теперь лестницу от меня отделяет еще одна опустившаяся, как заслон, дверь. — Ну, может быть, кршмяги немножечко это… Опасны?

— А сюсюане не опасны?! А гуманоиды не опасны?! — всплеснул лапами Физз. — Вы же сами знаете, какие у вас были войны, как вы, да и мы, издевались друг над другом! Животные не способны на такую подлость, как гуманоиды! А между тем, гуманоиды решили, что могут творить, что хотят, и что они имеют право убивать кршмяг просто за то, что они кршмяги! Вы меня поймете, вы же женщина. Я недавно разговаривал с землянкой, она меня поняла. У нее дома на Земле семнадцать кошек… Дайте денег.