Круговерть и семья ч.2

Матери (4)

Била лежала с закрытыми глазами поперек кровати и пыталась хоть как-то уложить в своей голове полученную информацию. Как-то все складывалось… красиво. Это ж какая должна была быть любовь, чтобы ее превратили в легенду, символу которой до сих пор поклоняются жители целой группы островов?! Н-да, любовь друг к другу, а к детям? Почему их с братом разлучили? И где младенец, которого ей вложили в руки? Отец не мог смотреть на них после смерти матери? Видимо, она уже тогда была похожа на мать и он поспешил от нее избавится. Что ж… Била невольно вздрогнула, почувствовав прикосновение к горлу. Кровать рядом с ней прогнулась, пальцы скользнули по горлу к подбородку, задирая голову, а потом ее нежно поцеловали

- Не читаешь? – тихо спросил Пан, второй рукой перебирая ее волосы

- Надоело,- выдохнула чародейка, не открывая глаз

- Ну и правильно,- улыбнулся он, вновь склоняясь и срывая очередной поцелуй, одновременно опуская ладонь с ее горла на ключицы и ниже. – Может, тогда уже вскроем ящик? – спросил вдруг Пан между поцелуями и Била резко села, чуть не стукнувшись с ним лбами. – Лин…

- Знаешь ли,- буркнула чародейка, мотнув головой

- Что?

- Вот не надо мной манипулировать! Особенно этим!

- Чем? – приподнял он бровь и Била взмахом руки заставила подушку с силой опустится на затылок Пану. После чего встала и сделав несколько шагов к окну, уставилась в горизонт и совершенно серьезно спросила

-  Может мне к Ордену обратиться?

- Зачем? – потирая затылок, поинтересовался Пан

- Проводник,- вздохнула она, оборачиваясь

- Хочешь его заказать? – все еще кривясь и держась за голову, уточнил он

- Я в архиве пару раз натыкалась на упоминание об еще одном архиве

- В каком архиве? – нахмурился Пан, опуская руки

- Архиве заказов Ордена, в первом я нашла информацию о заказе на себя и,- Била молча кивнула на ящик с вещами Бояры

- Может то было просто упоминание о втором подобном архиве?

- Вроде подушка не тяжелая,- скрещивая руки на груди, скептично заметила чародейка

- У тебя рука тяжелая,- буркнул он, вновь невольно потирая затылок, а потом вздохнул и спросил,- О чем именно ты хочешь спросить Орден? И что они потребуют взамен?

- Если кому-то когда-либо приходило в голову заказать Проводника, то Орден должен был собрать всю возможную информацию о жертве и эта информация и должна быть в архиве, на который ссылались в заказах

- А нельзя самостоятельно туда пробраться?

- Мы с Гяудой в архиве заказов просидели около недели, а там были лишь бумажки с именами, грубо говоря

- Мне не нравится сама идея обращения к Ордену. Ты уверенна что здесь нет ничего полезного?

- Здесь лишь общая информация. Конкретного Проводника так не найдешь

- А если обратиться к бабушке Парня? Она явно что-то знает, да и судя по рассказу Макара они должны быть кровными родственниками

- Кровными?

- У каждой семьи свой Проводник, королевы рождаются лишь раз в роду,- явно на что-то намекая, перечислял Пан

- Что-то у меня нехорошее предчувствие,- пробормотала Била, потеряно присаживаясь на стол. – Проводники связываются по кровной связи, я очень похожа на древлянку, что искала информацию о проводниках и ко всему прочему я фигурирую в одном с ней заказе,- добавила чародейка, глядя на ящик, потом рывком встала и подходя к нему дернула рукой, посылая к ящику порыв ветра, от которого тот буквально развалился, явив им свое содержимое. На пол вывалилась пара платьев, довольно объемная шкатулка и несколько тетрадей в кожаных переплетах. Пан подошел к вещам и присел, собирая рассыпавшиеся листы одной из тетрадей. Взгляд вдруг зацепился за знакомое до боли слово. Он растеряно поднял голову на застывшую на том же самом месте чародейку. Заметив его взгляд, Била сморгнула слезы и с трудом выговорила,- Бояра – моя мать, Гяуда – сестра, а Проводник…

Пан медленно поднялся на ноги со шкатулкой в руках. Сдвинув пару панелей, он подошел к чародейке и открыл ее. Поверх пожелтевших листов лежал небольшой портрет

- Мой отец.

- Не понимаю я эту твою любовь к высоте,- проговорил Пан еще за несколько шагов от Билы, чтобы не испугать ее своим появлением, а главное, чтобы она вновь не вздрогнула от его внезапного появления и не свалилась с края смотровой площадки, на котором и сидела. Он ничего ей не сказал, не остановил, понимая, что ей необходимо время, чтобы смириться и осознать. И он дал ей время. Немного. Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы у него от волнения и переживаний не начали шевелиться волосы на голове. В начале он даже думал обратиться за помощью к матери, но потом вспомнил ее лицо, когда рассказывал о буре и… Направился в противоположную сторону от монастыря.

Пан нашел ее почти сразу и это означало, что Била не прячется, а значит… Да кто его знает, что это значит!

- Хотя после полета над палубой, у меня начали появляться идеи, - добавил он, также осторожно усаживаясь рядом,- а еще здесь красиво,- невольно улыбнулся Пан от невероятно живописной картины заходящего солнца. Била молча прислонилась к нему, удобно устраивая голову на плече. Говорить ей точно не хотелось, а вот Пан от нервов еле сдерживал слова, рвущиеся из него плохо контролируемым потоком. Вздохнув, он обнял ее за плечи, ближе притягивая к себе и прижимаясь щекой к ее макушке. Порой самое сложное – молча сидеть рядом, не задавать вопросы, не говорить какую-то чушь только для того, чтобы вырвать любимого человека из тисков разрывающей боли. Просто молча сидеть рядом и надеяться, что твоих объятий, тепла и нежности будет достаточно, чтобы… чтобы ей просто не стало хуже

- Він назвав мене донею, а я навіть не звернула на це увагу… І тоді… Він допоміг мені. Чому він мовчав?

- Не знаю, рідна. Знайдемо і спросимо

- Якщо ще буде в кого. Він… мій батько був поряд, але жодного разу… Чому Гяуді він признався, а мені – ні? Це він сказав мені довіритися тобі і зник після цього. Нібито виконав свій обов’язок, передав мене тобі і зник