Крылатая. Танец в огненном круге

Глава 3

За окном все так же сыпал снег, взращивая сугробы все выше и выше. Он сначала робко падал на землю одинокими снежинками, но потом, осмелев, к вечеру заполнил воздух полностью, снизив видимость до минимума. На улице было холодно и ветрено, а в лавке тепло и пахло пирогами. И лампа масляная чадит и дрожит на сквозняке, и перо скребет по бумаге, послушно выписывая в тетрадь перечень нужных покупок. На кухне грохочет кастрюлями Ольха, Вяз принялся чинить старые башмаки, усевшись на лавку у окна. Хмелик драит полы, Анисий мечтательно глядит в окошко. Хорошо, мирно, тепло. Но не всем.

– И зачем нам этот репейный веник сдался? – проскрипел рядом со мной Каратай.

Я устало подняла взгляд на ворона. Сидит, перья растопырил. Злой, недовольный, готовый поругаться. Ну, все как всегда.

– Встречный вопрос, – ткнув в ворона пером, произнесла я. – А вы нам зачем?

Каратай от такого поворота растерялся. Насупился, засопел, а потом, зло растопырив крылья, вознегодовал:

– Что? Это я зачем? – закаркал ворон, гневно глядя на перо. – Я член семьи!

– И Асик теперь тоже, – развела я руками. – Смиритесь, он будет здесь жить.

– Да он же даже не теплокровное! – негодовал ворон.

– Зато спокойное, – отозвался Вяз. – И кровь никому не портит. Стоит себе в углу весь день и молчит. Не сосед, а сказка. Учитесь.

Асик, наблюдавший нашу с вороном перепалку, согласно закивал верхушкой. Переехал к нам кустик еще осенью. Увы, после того жуткого «конца света» из жизни ушел мастер Рьяве. Мирно, тихо, спокойно. Просто вышел, сел на лавку и умер. А Асика мы к себе забрали, чтобы малыш не тосковал. Яр тяжело пережил потерю наставника, и переезд к нам Анисия очень помог им с драконом.

– Да какая от него польза? – возмущался Каратай, прыгая по столу.

– Главное, что вреда и мороки нет, – донеслось из кухни.

Скрипнула дверь, впуская в лавку вихрь снежинок. А потом и закутанного в мокрый плащ дракона. Яр был злой и слегка дымился, а по мокрому плащу стекали струйки воды. Дракон грохнул дверью и, пробормотав сквозь зубы заклинание, стал дымиться заметно активнее.

– Ненавижу зиму, – стягивая плащ, простонал дракон. – Снег этот тает постоянно. Вечер добрый всем.

Из всех углов донеслось неслаженное: «Вечер добрый».

– Просто ты для него слишком горячий, – улыбнулась я супругу.

– М-м-м-м-м, я такой, – мурлыкнуло мое чудище и, опершись о стойку, горестно попросило: – Пошли домой. А?

Я показательно обвела рукой лавку. Полки, стеллажи, тетрадь на стойке. Ткнула на табличку, стоящую на стойке. Показательно подчеркнула краешком пера выведенное на ней «переучет».

– У меня еще дела, – буркнула я, утыкаясь носом в тетрадь.

– Леший с делами, – продолжал выходить из себя Яр. – Данни, у нас есть свой дом.

– Ярчик, а зачем торопиться? – выскочила из кухни Ольха. – У меня вон рассольничек с потрошками, пирожки с капусточкой. Покушайте.

И в подтверждение Ольха грохнула на стойку блюдо с пирогами. Румяные такие все, один в один. От аромата аж голова кругом пошла. Яр пирожок взял. Откусил, прожевал, кивнул.

– Взятка? – хмыкнул дракон. – Тетя Ольха, в кулинарии вам равных нет. Но диверсант из вас никудышный. Это я вам как военный сообщаю со всей ответственностью.

Боровичиха покраснела. Да, Ольха давно ведет подрывную деятельность по заманиванию Яра в стены лавки. Мол, и жить тут лучше, и покормят, и постирают. Ольха полна коварства. Яр? Яру, как всегда, на все плевать. Я, от греха подальше, придерживаюсь нейтралитета. Ибо, с моим сиротским счастьем, чуть что, крайней сделают меня.

– А что? – разгневалась боровичиха. – Где это видано? Девка вон отощала, одни уши остались. Она же не успевает и дела в лавке вести, и учиться. Когда ей готовить? А как дети пойдут?

Я с сомнением покосилась на вырез своего платья, где виднелись мои «выпуклости», которые Яр не упускал случая похвалить. Потом глянула на пирожки, сваленные на блюдо. Ольха нагло врала, честно глядя в драконовы очи. Яр кивал, ел пирожок и незаметно косился в сторону выхода.

– Тетя Ольха, а вы многих драконов до меня встречали? – наклоняясь к боровичихе, шепнул Яр.

– Нет, – поправляя поднос, буркнула Ольха. – В наших краях они редкость.

– Во-о-от! – снова кусая пирожок, продолжил Яр. – Наш вид вообще немногочисленный.

– И? – не поняла намека боровичиха.

– И мне численность видовую увеличивать нужно. А по вашей милости я супругу только на переменках и встречаю. То у нее лекция, то практика, то лавка недосмотренная стоит, где народу полно, а толку от них никакого. А по утрам у нас визитеры крылатые отираются! Житья от них нет.

– Чтоб я сдох! – зло вякнул Каратай. – Ну ты и наглая морда!

– Впервые, мастер, наши с вами мечты совпадают, – меланхолично изрек Яр. – Но вас что на этом, что и на том свете терпеть ни у кого сил не хватит.

Каратай растопырил крылья, Яр щелкнул пальцами, рука дракона вспыхнула зеленоватым огнем. Я, от греха подальше, убрала Каратая с линии огня. Передвинула птицу по стойке, с тоской наблюдая борозды от когтей на полированном дереве. Громкий «бумс» слегка снизил нарастающее напряжение, заставив всех глянуть на люк подвала.

– Все хорошо! У меня ничего не оторвало! – донесся до нас голос Листика.

– Даня, что это за рецепт? – взвизгнула Уля оттуда же. – Я такого не ожидала.

– Севин, фирменный, – крикнула я люку.