Крылья в синем небе

Крылья в синем небе

         Чайка медленно шла по каменистому берегу у самой кромки воды и ловко подхватывала клювом не успевших спрятаться от нее крошечных рачков и гревшихся на мелководье рыбешек. Через час должен был начаться отлив, и она смогла бы полакомиться более крупной добычей, но у птицы не было времени – вскоре на берег должен был прилететь очередной ее ученик, большой пестрый селезень с ярко-зеленой головкой и синими полосками на крыльях.

         Он появился вовремя: спикировал на воду, немного неуклюже хлопая крыльями и подняв фонтан брызг. Чайка недовольно чихнула.

         - Извини! – селезень смущенно опустил голову с ярко-оранжевым клювом. – Что-то я волнуюсь сегодня…

         Чайка ответила ему ободряющим взглядом черных глаз-бусинок:

         - Не дергайся так, все будет хорошо! Ты готов?

         Селезень на мгновение прикрыл глаза, тяжело вздохнул, а потом решительно встряхнул головой:

         - Да, готов! Давай скорее, а то опять испугаюсь и передумаю!

         - Тогда пошли! – чайка отбежала на несколько шагов от кромки воды, поманив за собой своего друга. Селезень поскакал по сырому песку вслед за ней и остановился рядом. Они еще раз быстро переглянулись.

         - Давай! – с задорным видом подмигнула ему чайка, и они побежали обратно к воде, с каждым шагом все сильнее набирая скорость. Большие серо-коричневые с полосками и маленькие белые крылья проворно захлопали, птицы оторвались от земли и взлетели над слегка волнующейся поверхностью воды.

         - Ох, мамочка! – испуганно взвизгнул селезень, набирая высоту и с ужасом глядя вниз.

         - Все хорошо! – крикнула ему чайка, взмахивая крыльями возле него. Она летела немного ниже селезня и, казалось, готова была поддержать его, подставить крыло, если бы он вдруг стал падать. А такое было вполне возможно: селезень летел не слишком уверенно, в его глазах застыл откровенный страх, а правое крыло как будто бы слушалось его недостаточно хорошо. Но чайка была рядом, и ее присутствие не давало ему полностью потерять контроль над собой и запаниковать. Она удерживала его в воздухе одним лишь своим уверенным видом, ее расправленные под ним белоснежные крылья казались опорой, которая в самом крайнем случае не дала бы селезню упасть.

         - Все, дальше сам! – закричала чайка, когда они пролетели вместе достаточно большое расстояние. Селезень в ответ снова охнул, его крылья нервно дернулись, но он не перестал ими взмахивать и не стал снижаться. Чайка вильнула вбок, вылетая из-под него, и некоторое время планировала чуть в стороне, постепенно сбавляя скорость. Ее товарищ издал чуть слышный стон и повыше задрал голову, чтобы даже случайно не посмотреть вниз.

         - Ты можешь! – крикнула чайка ему вслед. – Ты все можешь, у тебя все получится!!!

         - Могу!.. – удивленно отозвался селезень и полетел вперед еще быстрее.

         - Удачи! – добавила чайка, но ее друг был уже далеко впереди и, скорее всего, не расслышал ее последнего слова. Он летел вперед, раскинув свои широкие, уже не дрожащие крылья, и все быстрее удалялся от покинутого песчаного берега. Чайка же стала плавно снижаться, продолжая смотреть ему вслед. Наконец, ее поджатые лапки коснулись воды, и она, сложив крылья, довольно тяжело плюхнулась на спокойную поверхность моря. Селезень к тому времени был уже так далеко, что его почти не было видно. Но чайка продолжала смотреть на едва различимую в синем небе точку, и ее глаза светились радостью. Она знала, что скоро ее подопечный перелетит через широкий пролив и окажется на другом берегу.

         Шло время. Чайка то поднималась, то опускалась на небольших волнах, но не спешила плыть к берегу. Ее глаза были полузакрыты, и казалось, что она просто наслаждается солнцем, теплом и приятным слабым ветерком. Но изредка чайка приподнимала голову и смотрела на горизонт, туда, где должен был находиться невидимый ей противоположный берег пролива, и тогда в ее глазах появлялось тщательно сдерживаемое беспокойство.

         Чайка думала о покинувшем ее селезне и вспоминала других птиц, которых она так же отправила в долгий перелет над проливом. Сколько всего их было за те почти три года, что она прожила на острове? Птица давно сбилась со счета. Самым первым ее подопечным был крошечный, вечно растрепанный воробушек – после урагана, от которого он не успел спрятаться и который сильно потрепал его и вывихнул ему оба крыла, малыш был уверен, что не сможет летать уже никогда. Но чайка умела убеждать, и в конце концов, воробей решился спланировать с невысокого куста на землю. А потом – с одного дерева на другое. А потом…

         Все птицы, занесенные на остров во время частых в этом месте штормов, мечтали вернуться обратно на континент, в свои родные гнезда. Те, кому посчастливилось остаться невредимыми, улетали сразу же, как только стихал ветер. А остальных рано или поздно находила чайка. После воробушка был белоснежный голубь-павлин, потом – обычная беспородная сизая голубка, потом, одна за другой, три вороны, веселая, несмотря на свое несчастье, сорока, мрачный и упорно отказывавшийся даже попытаться спикировать в воду с небольшой скалы альбатрос… Некоторым достаточно было одного разговора с чайкой, чтобы решиться снова взлететь, с другими она проводила вместе долгие недели, прежде, чем у них хоть что-то получалось. Но финал всегда был одинаковым: пострадавшие птицы отправлялись в свой первый самостоятельный полет и навсегда прощались со своей учительницей.