Крысы

Крысы

Крысы.

- Ешкина мышь!!! – Георгич отшатнулся от ослепительной вольтовой дуги короткого замыкания и наверняка сверзился со стремянки, если бы Володя предусмотрительно не придержал его за пояс. – Опять, сволочи, всю изоляцию объели! Ну какой идиот, ешкина мышь, догадался засунуть подстанцию в подвал? Руки бы оторвать этому горе-проектировщику! Ешкина мышь!

- А кто объел-то? – Володя почтительно подал наставнику оброненные фонарь и отвертку.

- Кто-кто… крысы! – Владимир Георгиевич Мальков, старший мастер-электрик компании ООО «МоскваПромСтрой», для своих просто Георгич, озадаченно разглядывал сгоревшую до самой рукоятки отвертку. – Они тут просто монстры какие-то – крупные, черные, злые. Жрут все подряд, гадят везде, никого не боятся. Задрали уже, ешкина мышь!

- Это из-за них электроподстанция вырубилась? – поинтересовался Володя, опасливо оглядывая темные углы подвала едва-едва освещенного не слишком мощным автономным софитом.

- Дык ясно дело! Я в эту высотку уже каждую неделю мотаюсь, и каждый раз одна и та же ерунда – крыса сожрала изоляцию и замкнула собой фазу с нулем высоковольтного кабеля. В результате короткое замыкание и автоматика вырубает подстанцию. Так что сейчас будем искать поджарившуюся крыску. – Георгич злорадно ухмыльнулся Володе в лицо, - В основном по запаху находим, ага… Шашлыком пахнет, ешкина  мышь, хорошо прожаренным…

Володю невольно замутило, он отступил от распределительной коробки и, подавляя спазм, зашарил в кармане джинсов в поисках мятных пастилок.

 - Ну экий ты у нас нежный, практикант.- довольно сказал Георгич, спускаясь со стремянки. – Раз уж ты у нас работаешь, привыкай – тут всякой гадости насмотришься, пока по подвалам ползаешь.

В этот момент все здание содрогнулось так, что с потолка посыпалась многолетняя пыль, Володя был вынужден схватится за какую-то трубу,  а Георгич упал-таки со своей стремянки.

- Да что за ешкина мышь! – гневно заорал он с пола. – Вот как с утра день не заладится, так хоть…

Его спич прервал второй удар, который был в разы сильнее первого. Последнее, что запомнил Володя, это рушащиеся плиты потолочного перекрытия и фонтан воды из перебитой трубы, потом последовал сильный удар в спину и сознание померкло.

Глава 2.

Володя очнулся от жжения в руках. Он лежал на груди в луже горячей воды, которая вольно разливалась из разорванной трубы. Подвал, скупо освещенный чудом уцелевшим софитом, из геометрически правильного четырехугольника превратился в кошмарный лабиринт из кусков перекрытия, труб, каких-то шкафов и столов, переплетенных лианами арматуры. Первые несколько секунд парень тупо разглядывал обстановку, потом до него дошло, что он лежит прямо в луже кипятка и судорожно попытался вскочить, но не тут-то было – его что-то держало! Обернувшись, Володя увидел, что поясница прижата к полу большой балкой, один конец которой уходил куда-то вверх, за пределы освещенной зоны, а второй лежал на полу. И еще парень со страхом понял, что не чувствует ног! Не только не может ими пошевелить, а вообще, все, что было ниже пояса не ощущалось совершенно!

Володя отчаянно всхлипнул и, с трудом ворочая внезапно пересохшим языком, закричал: - Владимир Георгиевич! Владимир Георгиевич! Вы где? Меня тут засыпало, помогите выбраться!! Пожалуйста!!! Владимир Ге… - голос сорвался и засипел. В ответ парень услышал только плеск воды. Володя всхлипнул и отчаянно попытался выкарабкаться на руках, но балка держала крепко. И тут парень понял, что лужа кипятка в которой он лежит постепенно увеличивается, и что через час-полтора он попросту в ней захлебнется, если еще раньше не сварится заживо. Паника затопила разум, и парень задергался - срывая ногти, он бестолково скреб пол, пытаясь выбраться, но результат был нулевым. Завывая в голос Володя схватил лежащую рядом толстую доску и попытался использовать ее как рычаг, но доска сломалась и он, обессилев, рухнул в лужу. Кипяток ошпарил лицо, руки и мгновенно привел в чувство. Вскочив как ошпаренный – хотя почему как? – Володя со стоном подтащил к себе за арматурину ближайший обломок перекрытия и осторожно оперся на него красными, обваренными руками. Нижняя часть тела, которая осталась в луже по-прежнему ничего не чувствовала.

Закусив губу, Володя в отчаянии смотрел на мокрый обломок деревянного бруса длинной не более тридцати сантиметров – рычага длиннее в пределах досягаемости не было. Ах, какой он был маленький, этот предел! Буквально в паре метров от него парень видел отличный обломок трубы. Но, увы. В его распоряжении был только короткий, разбухший от воды кусок дерева…

Стоп! Разбухший?! Володя замер, обдумывая внезапно появившуюся идею. Потом он стремительно подхватил обломок доски, зашипев от боли, выудил из воды подходящий камень и, злобно рыча, принялся заколачивать доску под прижавшую его балку. Когда он убедился, что дальше кусок бруса уже не заходит, парень отбросил камень и, кривясь от боли в обожженных руках, принялся горстями поливать доску водой, время от времени дергаясь в своей ловушке. Через пятнадцать минут он заметил, что может немного пошевелиться и, яростно рыча и обдирая все, что было пониже спины, выкарабкался-таки из-под балки.

Первым делом Володя устремился в ту сторону, где возле стены лежал и равнодушно светил в потолок фонарик Георгича. Ноги по-прежнему отказывались его слушаться, и передвигаться ему приходилось ползком, обдирая обожженное тело и ноги об обломки кирпича и торчащую арматуру.

Боль в руках была неимоверная, но парень не обращал на нее внимания, а точно взбесившаяся обезьяна, яростно карабкался через груды обломков.

Подхватив фонарик, и застонав от боли в спине, Володя приподнялся, опираясь на одну руку, и, как радаром, осветил все вокруг себя. Первым делом он увидел сумку с инструментом Георгича, а потом и его самого. Точнее его руку. Рука торчала из-под большущей кучи битого бетона и кирпича. Пульс не прощупывался.