Ксант. Долгая дорога.

Глава вторая

Андел, серый дворф.

Перед самим Дженрайсом колонна разделилась. По приказам командиров Гвардейцы вошли в поселок, а пехота начала брать в круг весь населенный пункт. Больше никто не смеялся. Происходило что то совсем непонятное и поэтому на душе было тревожно. Зачем нас сюда привели? Весь Дженрайс мирно спал, нигде не чувствовалось никакой угрозы. Никто на них не нападал, сами же хафлинги быть угрозой могли лишь соседской колонии кроликов да плохо лежащим вещам. Зачем было стягивать сюда полтысячи воинов в полной боевой готовности? С кем здесь было воевать?

Но приказы не обсуждаются, и мы выдвинулись на главную площадь. Первая сотня заняла круг вокруг алтаря и гонга посередине площади, вторая сотня заняла позиции на северной стороне площади, наша сотня - на южной. Оставили только проходы на улицу. Очень странная позиция. Как будто враг собирался расположиться между внутренним и внешним кругом. А еще пехотинцы, которые оцепили весь поселок по периметру. Совсем ничего не понятно. И от этого тревожно.

Только успели занять строй, зацокали копыта лошадей. А вот и сам Тибболт Третий пожаловал. Уж его то повозку мы хорошо знаем, сколько раз уже бегать за ней пришлось. Еще и строем бегать, охрана есть охрана. Лакарл с офицерами подошел с повозке. А вот и Его Величество. Интересно, почему не дали команду на приветствие? Он же Верховный Командующий, а войско безмолвствует. Все чуднее и чуднее с каждой минутой.

Из повозки еще двое вышли, их тоже знаю. Министр иностранных дел и канцлер. Крысы еще те. Оба новые, их Тибболт Третий с собой привел после коронации. Офицеры вокруг Короля сразу круг сделали, от кого только охранять собрались, ведь кроме нас на площади нет никого.

Пошли в центр. Король улыбается как то зловеще, это я краем глаза заметил. А Лакарл темнее тучи. Я его еще таким не видел. Смотрю, Тибболт у него молот взял и как по гонгу вдарит, я чуть от неожиданности на месте не подпрыгнул.

Из всех домов сразу хафлинги повылазили. Стали на площади собираться. Аккурат между нашими линиями оцепления. Вижу, по домам пехотинцы побежали, оставшихся подгоняют. Что же происходит то? Ловим то кого? Уж не хафлингов, это точно. Говорю же, на них полсотни пехоты хватило бы, что бы они изнутри двери забили и на улицу неделю не показывались. Нет, тут что то другое. Но почему то так муторно на душе...

А вот и Клуттик, старейшина хафлингов, подошел. Предмет какой то, завернутый в ткань, в руках держит, легкий совсем. Типа обруча. Тибболт к свертку руку протянул, а Клуттик не отдает и на камень показывает.

Оба-на, а похоже у Тибболта что то ценное украли. Я тогда, когда свой ремень выкупал, тоже на камень руку клал и говорил, что это мой ремень. Камень тогда еще потеплел и розовым стал, ну мне ремень в обмен на четверть медяшки и отдали.

Непонятно, королю четверть медяшки жалко? Да в жисть не поверю! Что бы из-за этого пять сотен солдат в ночь гнать.. Нет, тут что то не то. Ого, Лакарл руку с сжатым кулаком к правому плечу приложил. Это у нас знак такой, означает "полная готовность к атаке". У нас много таких знаков, но их только гвардейцы знают. В пехоте все команды голосом отдают. А мы же часто в сопровождении в чужие города ходим, там голосом не покомандуешь. Вот и придумали знаки, что бы противник ничего не понял. Но какая атака в Дженрайсе? Тут атаковать то некого. Не хафлингов же...

Тибболт постоял- постоял, потом с ухмылочкой положил руку на камень. Что сказал - я не расслышал - и неожиданно ударил молотом по камню. Камень разлетелся на несколько частей. И одновременно Лакарл вскинул руку вверх с разжатыми пальцами. В момент, когда рука полностью распрямилась, Лакарл снова сжал ее в кулак. И разжал... Мамочки, это же сигнал атаки. И не просто атаки. А атаковать, в плен не брать.

Прежде, чем я осознал, что происходит, руки сами сжали топор. Шаг вперед - удар - и тщедушный хафлинг отлетел в сторону. Рядом блеснули топоры и молоты. Многолетняя муштра дала себя знать. Прежде чем я успел осознать, что я делаю, передо мной уже не осталось ни одного живого хафлинга.

Боевые рефлексы сильнее разума. В бою нельзя думать, в бою думает тело. Будешь думать - погибнешь. Это нам вбивали на всех занятиях по боевой подготовке. И как выяснилось, вполне успешно. Бойня закончилась за несколько минут. Это была именно бойня - невооруженные хафлинги против элиты войска дворфов. Как я понял, почти все мои сослуживцы осознали, что произошло, только когда уже все было закончено. Мы стояли в странном оцепенении. Не о такой войне я мечтал, когда просился в гвардию.

А Тибболт Третий спокойно стоял среди потоков текущей по мостовой крови. И улыбался. Он откровенно наслаждался творящимся вокруг. А рядом стоял Лакарл. Дворфы вообще невозмутимы, но сейчас его лицо напоминало маску. И это была маска мертвого дворфа, словно вместе с приказом об атаке на уничтожение он выпустил из себя душу.

Пока мы приходили в себя, с северной окраины потянуло дымом. Пехотинцы прочесывали дома, и не найдя никого живого, поджигали его. Если находили живых, то тоже поджигали. В эту секунду Лакарл дал приказ на отход и мы строем вышли из обреченного Дженрайса через южные ворота. Шли молча, говорить никому не хотелось. Сразу за околицей отряд остановился и Лакарл скомандовал привал.

- Чистить оружие и доспехи - скомандовал десятник Фгарф каким то безжизненным голосом. - У кого найду хоть следы крови - пожалеет, что на свет родился.

И первый снял с себя шлем, потом наручи и кольчугу, бросив ее на песок. Отстегнув поножи, Фгарф в какой то странной задумчивости отошел к дереву. Дальше все произошло все молниеносно. С дерева буквально свалился низкорослый хафлинг и, неумело замахнувшись, ударил Фгарфа в горло кинжалом. Фгарф не успел среагировать и упал на колени, пытаясь зажать пробитую артерию. Зато успел среагировать Дэнгвар, недаром он один из немногих имел боевой опыт. Брошенный им молот буквально расплющил хафлинга об дерево.