Кто куда, а я в деревню!

Мы рождены, чтоб свадьбу сделать былью

…Я второй час металась по дому с огромным блокнотом наперевес и то и дело вскрикивала, как подстреленная:

— Валя! Платье!

— Роза! Меню!

Валюша и Роза сидели за столом, наблюдая за мной и попеременно пытаясь меня успокоить и усадить. Иногда им это удавалось, но через минуту я снова вскакивала и начинала наматывать круги по комнате.

— Лёля, если ты сейчас сойдёшь с ума, ты не сможешь пойти на свадьбу. Тебя же запрут в больничке и запретят пить! — старалась угомонить меня Валя.

— Да, Лёля, а пить надо! И выпить сию же минуту желательно, — уговаривала меня Роза.

—Давай хоть валерьяновки тебе плесну, а? — просила Валюша.

— Плесни ей водицы в лицо! — напутствовала Роза подругу.

— А такое с ней бывает иногда. Как начнет носиться, так пока не выплеснет всю энергию, не успокоится, — прокомментировал мой муж, забежавший домой за какими-то документами.

— О! Такое у нашего щенка было! Ветеринар сказал, что это «гиперактивность», с возрастом пройдёт, — подхватила приехавшая с ним Люда.

— Вы меня с собакой сравниваете? — обиделась я, не прекращая движение по комнате.

— Ну что ты, дорогая! Не с собакой, а со щенком! Это комплимент, — попытался подластиться Артём.

Ну-ну, дорогой! На правах щенка я тебе в отместку сегодня ночью погрызу твой айфон. Посмотрим утром, какие ты будешь отвешивать комплименты!

В конце концов, у меня внутри закончился завод, и я в одно мгновение осела на стул и до конца вечера с него не поднималась.

Главная свадебная дискуссия возникла вокруг места проведения застолья и других увеселительных мероприятий. Мы с Людой склонялись к романтическому простору берега реки. И места много, и виды шикарные, и любой перебравший сможет немедленно освежиться в реке, не уходя (или не отползая) далеко.

Валя, при поддержке Розы, настаивала на праздновании во дворе её дома. Главные аргументы: от непогоды можно будет укрыться в помещении, угощения таскать недалеко, электричество рядом для освещения в вечернее время, и любой перебравший сможет прилечь в сенях для обретения свежести и второго дыхания.

— Для освещения мы привезём генератор, мы его уже не раз использовали для вечеринок на природе, — отбивала Валины аргументы Люда.

— А для укрытия от дождя мы поставим шатры, — подхватила я, — зато можно будет соорудить небольшую сцену для тамады и других выступлений, а для детей и молодёжи я придумала пригласить хот-догера с тележкой.

— Кого-кого? — с подозрением переспросила Роза.

— Человека такого, специально обученного делать хот-доги, — пояснила я.

— Лёль, идея отличная, только почему именно сосиски в булке? Есть же другие варианты… — засомневалась Людочка.

— Ага, попкорн, что ль? Или… шаурма? — скривилась я.

— Не, девоньки, в топку всю эту дрянь! — закачала головой Роза. — Пусть лучше Яша угостит желающих фалафелем! И вкусно, и полезно, и кошерно!

— Но он же жених, негоже как-то одному из виновников торжества кулинарничать в году гостям! — возмутились мы.

— Ну вот отженихается и часик поработает на усладу гостей. Поставим ему прилавок… что там… гриль… Ой, Яша вам такое представление устроит, вы с ума свихнётесь просто!

На том и порешили.

На удивление шустро без каких-либо драматических инцидентов было подготовлено всё необходимое для предстоящего торжества: цветы, платья, костюмы, кольца… Разработано меню, блюда из которого воплощать, как оказалось, предстояло нам самим. «Неужели мы будем из ресторанов что-то привозить? Я вас умоляю, это же не еда, это ерунда!» — спорить с этим доводом Вали и Розы и я, и Люда побоялись.

Немного застопорились мы на списке гостей. Как я уже говорила, деревенская свадьба — это мероприятие вселенского размаха и масштаба. Созываются все-все-все. Не пригласить кого-то чревато самыми неприятными последствиями: от простой обиды до войны, порой более кровавой, чем междоусобные конфликты наших предков.

— А приглашения? — спросила я.

— Лёля, какие приглашения? Надо пройтись по всем домам и лично позвать каждого, приплясывая от радости и сообщая под запись все подробности. Такая традиция, — пояснила Валя.

— И кто же будет это делать?

— Да вот хотя бы ты. Оденем тебя поприличней, придадим ускорение посредством пинка — и вперёд!

— Я не хочууу, — заныла я. Действительно, почему именно я? За что меня так?

— А ты думаешь, это дело по желанию? Вот я помню, у меня в соседнем селе сестра двоюродная выходила замуж. Мы приехали заранее, помогать с уборкой, готовкой и тому подобным. И нескольких девок, в том числе меня, заслали народ приглашать. Мне, среди прочих адресатов, достался дед Мирон, препротивнейший мужик. Он на всё вокруг плевался ядом, всех и вся воспринимал в штыки. Мерзкий старикашка, что и говорить. Уважительно он относился только к Сталину и продавщице хозмага Зинке, которая и фигурой, и характером, и даже усами очень походила на Иосифа Виссарионовича.

Прихожу, значит, к деду Мирону, стучу в дверь. Открывает хозяин — в висящих подштанниках и замызганной майке, мол: «Чо надо?» Я весело и непринуждённо толкую ему, что его, дескать, имеют честь пригласить на свадьбу такого-то числа в такое-то время. Он смотрит на меня волком, оценивающе оглядывает, фыркает и спрашивает: «А чито, получше-то гонца для мине выбрать трудно было? Читой-то херня какая-то». Я знала, что дед Мирон — говнюк, и заранее приготовилась не вестись на его провокации. Но эта фразочка мне встала, как кость в горле. А мне же палец в рот не клади! Я ему и ответила: «Да вот, дед Мирон, как видите: до херни херню послали!» Как же он озлился. Челюсть отвалил и закудахтал какие-то гадости. Я же захохотала и убежала, не оглядываясь.