Кто он для меня?..

Кто он для меня?..

Кто он для меня?..

Я ничего не понимала. Что он делает?
- Ягыз! Дверь закрылась! Открой! Ягыз!
Он всё-таки услышал. Обернулся. Я думала, его взгляд будет насмешливым. Потому что ситуация получилась идиотская, но в глазах было странное выражение. Слишком задумчивое, тяжелое. Потом он посмотрел на Синана и едва заметно усмехнулся. Почему-то эта усмешка меня встревожила. Я ещё сильнее стала стучать по стеклу, но Ягыз больше не смотрел на нас. Он отвернулся и быстрым шагом направился к машине.
Я взглянула на Синана:
- Сделай что-нибудь!
- И что мне сделать? Разбить это стекло? - фыркнул он, но всё-таки пошел к двери и снова попытался её выбить. - Черт! Она крепче, чем кажется…
Сквозь замешательство я почувствовала приближающуюся злость. Кулаки сжали ткань этого дурацкого платья. Я взглянула в окно на Ягыза. Мне показалось, что он тоже на меня посмотрел. И взгляд его снова был странным. Не знаю, сколько секунд я так стояла - будто застыла. Очнулась, когда его машина, на которой он привез меня сюда, скрылась за деревьями. Теперь я смотрела на пустой двор, который со всех сторон окружила осень.
“Я всё решил. Ты вернешься к моему брату...” - прозвучал в голове его голос.
Я шумно выдохнула. Как он посмел?! Гнев вперемешку с возмущением закипел внутри.
- Это всё твой брат! Ягыз!
- Что?
Непонимание на лице Синана разозлило почему-то ещё больше. Бормоча ругательства, я бросилась на второй этаж в поисках моих вещей и, самое главное, телефона. Их нигде не было. Он всё продумал!
Разъяренная, я спустилась обратно. Платье путалось под ногами и злило, злило, злило. Я кинулась к двери, но ничего не смогла сделать. Бессилие выводило из себя. Ещё и этот стоял, усмехался.
- Что?! Позвони брату! Пусть он откроет эту дверь! - я ударила по ней, больно отбив ладонь.
- Если ты забыла, мой телефон упал в озеро, - насмешливо протянул Синан.
- Да неужели?! И кто виноват? - слова упали, врезавшись в его спину. Синан подошел к накрытому столу, налил в бокал шампанское и сделал большой глоток.
- Будешь?
Я хотела огрызнуться. Меня выводило его наплевательское отношение к происходящему, но внезапно вспомнилось, как я пила в тот вечер в квартире Ягыза. Впервые напилась. И всё из-за Синана. Напилась в попытке заглушить ту боль, что проедала путь к моему сердцу, оставляя за собой разъедающую пустоту.
Я отвернулась от него. Почему он не понимает, как мне больно?
Диван был неудобным. Не таким, как у Ягыза. Я закуталась в палантин, пытаясь согреться. Меня нервировала обстановка дома. Этот накрытый стол, камин. Я отгоняла мысли, потому что догадывалась, что всё это значит. И мне совсем не нравилось, как Ягыз поступил.
- Дай только выйти из этого идиотского дома! Я тебе покажу, как вмешиваться в мою жизнь! - бормотала я. По большей части это была попытка не замечать Синана и ту обиду, что поселилась у меня в сердце и становилась сильнее в его присутствии. - Решил он… Только попадись мне, Ягыз… Только попадись…
Я схватила кочергу и слишком рьяно принялась ворошить угольки в камине. Мне казалось, что я взорвусь. Искры взвились вверх, оранжево-красные. Почему у меня чувство, словно он меня предал? Не поступил по-своему, вопреки моим словам, а именно предал? Такое ощущение, будто очень близкий человек подставил подножку. Неужели я и правда так на него давила?
Огонь в камине вырос, руке стало горячо.
Но ведь это Синан всё начал! Втянул всех нас! Как не уворачивайся, Ягыз, ты тоже в этом деле…
- Я доберусь до тебя Ягыз!
- О, посмотрите-ка! Так хочется к моему брату?
Я задохнулась от возмущения.
- Что ты несешь? Ты хоть слышишь себя? Он твой брат. Брат! - я отбросила кочергу, очередной сноп искр взлетел в воздух. - Хватит уже, Синан! Неужели ты не видишь, что делаешь больно нам?
- Нам? - Синан вскинул брови, насмешливо кивнул и уселся на другой край дивана. - Нам…
- Твои нелепые, необоснованные обвинения ранят твоего брата. Меня ранят!
- А меня они не ранят, по-твоему?! Ты знаешь, что я чувствовал, когда видел вас вместе? Когда он тебя утешал! Когда ты его обнимала!
Я закусила губу. Он снова это делал. Причинял боль своими словами.
- А где ты тогда был? А? Где?!
Я вспомнила ту блондинку из клуба. Мне стало ещё больнее. Потому что он меня обвинял в немыслимых вещах, ранил каждый раз, всё разрушил и, видимо, совсем не сожалел об этом.
Синан отвернулся. Его кулаки сжались, а я закрыла глаза, сдерживая предательские слезы. Захотелось оказаться в каком-нибудь другом месте. Тихом. Понимающем. Свернуться как в детстве калачиком на мягком диване, оградиться от этого мира - пусть он останется далеко внизу тысячами золотых и серебряных огоньков…
“Любовь - самая глупая вещь, которая может произойти с человеком…”
Любовь - самая большая боль в жизни человека, Ягыз…
Я не заметила, когда слёзы всё-таки прорвались сквозь мои попытки удержать их. Я ненавидела себя. Синана. Любовь. Я была зла на этого самоуверенного, возомнившего себя не пойми кем Ягыза Эгемена.
“Что ты в ней любишь?..”
Я посмотрела на Синана.
- Ты поиграл с моей верой, с моим уважением... Со всеми моими чувствами поиграл! А я любила тебя, Синан! Любила!
- Да будь я проклят!
За его криком последовал звон стекла. Я даже не поняла, что произошло. Одна секунда - и я таращилась на стоящего передо мной Синана, с его руки капала кровь прямо на осколки разбитого столика. Испуг и оцепенение мгновенно прошли. Я бросилась к Синану.
- Забей… - он попытался выдернуть руку, но я не дала.
Рана была глубокой, но, к счастью, небольшой. И осколков в ней не было.
- Нужно перевязать…
Я кинулась искать аптечку в этом незнакомом чужом доме. В голове крутились слова доктора, когда тот в свое время зашивал мою руку. Такие раны могут иметь очень серьезные последствия. Синану нужно в больницу. Во мне отсутствовала уверенность, что получится как следует перевязать руку. Меня трясло от волнения, испуга и гнева. Всё из-за Ягыза, решившего вмешаться в мою жизнь.
Когда я вернулась, найдя аптечку в ванной комнате на втором этаже, Синан сидел на диване, прикладываясь к горлышку бутылки.
- Что ты делаешь?
- Заглушаю боль. Хочешь? - он протянул шампанское, но я покачала головой. Знала, что алкоголь не поможет.
Перевязывая его руку, я исподтишка наблюдала за ним. Из него ушла агрессия, он был почти прежним Синаном.
- Будто дежавю наоборот. Ты тоже когда-то перевязывал мне руку… - вырвалось у меня. Я замолчала, досадуя на себя. Но взгляд Синана выражал недоумение, и я не сдержалась: - Банданой…
- Банданой?
Мои руки замерли. Больше не скрываясь, я посмотрела в его глаза:
- Красная. Ты мне повязал её в спортклубе, когда меня ругали из-за перевязки.
- Ааа… Да… - протянул Синан, коротко кивая.
Я завязала узелок на повязке и отстранилась.
Он не помнил.
Это меня ударило. Но, с другой стороны, столько времени прошло. И он тогда не знал меня…
А Ягыз запомнил, что я не ходила на каблуках - вдруг появилась мысль. По крайней мере, я пришла к такому выводу, когда много раз прокручивала в голове ту проклятую первую съемку.
- Хазан… Прости меня… - Синан накрыл раненой рукой мои сцепленные пальцы. - Я всё разрушил.
Я не могла отвести взгляд от белого бинта, на котором уже проступали красные пятна. 
- Не знаю, что на меня нашло. После… - он замялся, словно боялся говорить. - Я не хотел больше быть причиной твоих слез. Поэтому и старался держаться от тебя подальше. Но не получилось. И пока я боролся с собой, находил тебя рядом с братом. Я дико ревновал…
- Синан!
Его пальцы чуть сжались. Кровь выступила сильнее.
- Подожди, Хазан, дай мне сказать. Я дико ревновал. Ты не хотела меня видеть, но будто специально работала с Ягызом, проводила с ним время. Это сводило меня с ума! Как ты смеялась рядом с ним… Он сказал, что я брежу. Что он мой брат. Но вы всё равно проводили время вместе, у вас появились общие темы, а я был не в курсе…
- Если бы ты отвечал на звонки…
- Ты говоришь, как Ягыз, - горько усмехнулся Синан. - Я не слушал, когда он говорил, что ты меня любишь, я слышал только свою ревность. Прости, Хазан.
- Если бы ты был рядом, Синан… - пробормотала я. Внутри меня что-то появилось, в мыслях. Почему Ягыз не говорил, что и на него Синан нападал?
- Ты бы пришла ко мне? - в голосе Синана послышалась надежда. - Если бы я смог загладить свою вину из-за отеля, ты бы вернулась ко мне?
Я улыбнулась. Конечно, я бы пришла к нему. Разве не так должны вести себя любящие люди? Но слова прилипли к языку.
- Тогда бы ты не подошла к нему?
Я думала, что снова разозлюсь. Как он может опять бить меня своим братом?! Но что-то мешало мне разозлиться. И не давало сказать “да”. Почему я обращалась к Ягызу? Я ведь вообще не привыкла зависеть от кого-либо, а тут словно помутнение… Он всегда говорил так, что с ним нельзя было не согласиться. И я соглашалась. Ягыз мог убедить меня одним взглядом. Как ему это удавалось?
Одно из поленьев в камине стрельнуло, я вздрогнула.
- Ты должен был знать меня, Синан. Знать моё сердце… - я не ответила на его вопрос. У меня не было ответа.
Смотря в его глаза, я увидела искреннее раскаяние. Ему тоже было больно.
Синан взял мои руки в свои:
- Послушай, Хазан… Всё не может закончиться так. Мы не можем быть друг без друга. Я каждую минуту умирал без тебя. Мне было так плохо… Давай просто сбежим. Я и ты. Подальше от всего… От этих проблем, от этих съемок… Я знаю, что они тебе не по душе. - Мне хотелось остановить его, но Синан словно боялся не успеть всё сказать: - Я знаю, что Ягыз зачем-то включил пункт по штрафу в случае расторжения. Я могу поговорить с нашим адвокатом. Он, правда, больше слушается брата, - в голосе Синана послышалась ирония. Я улыбнулась про себя, потому что Ягыза слушали все. Меня это подбешивало, особенно когда его приказной тон был адресован мне, однако не признать эту его способность было сложно. - Он один из лучших адвокатов. Ты должна его знать, это он вытащил нас с тобой из тюрьмы.
- Да. Которого Ягыз отправил по твоей просьбе, - кивнула я.
Синан отвел взгляд. Я нахмурилась, что-то ускользнуло от моего внимания.
- Он может подсказать, как тебе выйти из этого контракта.
- Нет, - вырвалось у меня. Во взгляде Синана появилось замешательство. - Мне не нравится, - пояснила я, - но не хочу подводить столько людей, особенно, когда мы уже практически закончили. Тем более ваш отец дал вам всего неделю. Не хочу, чтобы из-за меня и у вас были проблемы.
- Папу этот проект уже не волнует. Он его закрыл.
- Что? Тогда… - я вскочила на ноги, окидывая взглядом свое алое платье: - Что всё это значит?!
- Это? А… - Синан откинулся на спинку дивана и чересчур театрально отсалютовал рукой. - Ягыз не согласился. Сказал, что завершит проект в любом случае.
Я нахмурилась. Ягыз говорил нечто подобное мне.
- И после этого он уедет в Америку? - я даже не поняла, что произнесла это вслух. Только заметила, как Синан снова напрягся:
- Почему ты так переживаешь, Хазан?
- А тебя совсем не волнует, что брат по неизвестной причине решил уехать на другой край мира?
- Вот именно! - Синан резко встал, его взгляд опять превратился в кинжал. - Это должно волновать меня, а не тебя. Я его брат! Брат! Ты для него никто!
- Но…
- Ты хоть знаешь, кем он считал тебя долгое время?
- Кем? - я не поверила, что Синан снова решил ранить моё сердце. Хватит! Он не может постоянно так делать! Не может бить такими словами снова и снова. Я сжала кулаки. Я чувствовала гнев, будто по венам текло только это чувство. - Шлюхой? А кто его в этом убедил? Ты! Ты убедил! Какое ты имеешь право теперь что-то мне говорить?! Какое?! Ненавижу тебя!
Слезы душили. Я отвернулась. Спряталась у ближайшего окна. Как же мне хотелось выйти из этой западни!
Подошел Синан. Вторгся в мое пространство, когда я мечтала, чтобы он ушел. Но Синан ничего не говорил. И совсем не двигался.
За окном было темно, ночь подкралась незаметно. Исподтишка. Она, как и этот дом, была чужой.
- Любовь - самая глупая вещь, что может произойти с человеком, - пробормотала я, когда прошла целая вечность.
Синан повернул голову в мою сторону. Я не смотрела на него, не могла. В душе появилось опустошение. Усталость.
- Не получается, да? - голос Синана был тихим. - Будто ты ушла, а я остался там. Помню тебя, но ты уже другая. И я не могу тебя понять. Не могу узнать за всем этим... - его взгляд пробежался по платью. - Какая ты настоящая?
Я не знала, что ответить. Мне вспомнилось, как мы с Ягызом играли в баскетбол. Это было настоящее. Я невольно улыбнулась. А ещё когда мы смотрели фотографии.
- Кто он для тебя, Хазан? - раздался внезапно вопрос.
Я растерялась. Синан не произнес имя, но…
- Не знаю…
В этой местности звезды светили ярче. В Стамбуле их практически не видно. Завораживающий черный атлас с россыпью бриллиантов. Я запрокинула голову, мечтая потеряться среди них.
Больше Синан ничего не говорил. Между нами поселилось молчание. Я поняла, что не чувствую злости или обиды. Во мне сидело опустошение. Ничего не было.
Щелчок открываемой двери, несмотря на ожидание, заставил вздрогнуть. Я посмотрела на Синана, сидящего у окна. Утренний свет делал его фигуру нечеткой. Он не шелохнулся. Я встала и снова посмотрела на него.
- Иди, - тихо произнес он.
Подобрав подол платья, я направилась к выходу. Уже в дверях заставила себя остановиться. Я чувствовала сожаление. Эта ночь забрала с собой часть меня, часть Синана, в которого я была влюблена. Я забыла палантин, но вернуться уже не могла. 
- Прости, - сказало мое сердце.
Ягыз был прав, мы нуждались в этом разговоре. Но не всё подвластно воле Ягыза Эгемена.
Выйдя на улицу, я остановилась. И, наверное, если бы не искала взглядом, не заметила бы его. Ягыз стоял в стороне, прислонившись к стене дома. Будто устал. Одинокий. Он говорил, что его душа не поет, потому что одиночество стало привычным. Мне показалось, что сейчас он нуждался в ком-то даже сильнее, чем когда я заставила его оплакивать смерть отца у меня на плече.
Я не произнесла его имя вслух. Но он словно услышал. Посмотрел на меня. Сейчас бы я отдала всё, чтобы понять, какие мысли скрываются в этих необычных глазах.
Кто он для меня?..
Я взглянула на холодное осеннее небо. Оно было почти как его глаза…
Наверное, тот, с кем моя душа находит себя.