Кто он, мой будущий муж?

Кто он, мой будущий муж?

Солнце давно скрылось за горизонт; в окно светил лунный свет, благодаря которому можно было разглядеть узкий коридор. На пол, устеленный потёртыми от времени дорожками, падали слабые лучи, рисуя слегка вытянутую, но от того не менее чёткую оконную раму. Таких высоких застеклённых проёмов вдоль этой стены было чуть больше десяти. Между каждым стоял или висел горшок с цветами, чьи длинные листья порой свисали до самого пола. Напротив них висели картины разного содержания, но одинакового размера, кроме двух с изображением моей семьи. Старые блестящие рамки, казалось, серебрились от ночного света, придавая красочность серым, а порой и жестоким изображениям.

Пробегая этот коридор торопливым шагом, я невольно засмотрелась на вид, открывающийся из быстро сменяющихся окон. Казалось, что все поля, холмы и перелески покрыты серой дымкой, видимой благодаря холодному лунному свету. На фоне тёмного неба лучи, казалось, освещали самые отдалённые уголки звёздного космоса.

В конце коридора мелькающие слева от меня картины сменяются почти незаметной дверью, следом за которой виднеется арка, ведущая в зал для гостей. Свет, исходящий из этой арки, падает на пол и портит идеальную картину ряда окон на ковровой дорожке. Изображение, созданное луной, меркнет, теряет свою силу перед яркими жёлтыми лучами подвесной люстры и будто погибает, так и не достигнув своей цели. Великолепную картину дополняет старый столик для писем. Он величественно стоит в тени и будто наблюдает за поединком издалека. Он словно судья, что после подарит победителю своё рукопожатие и бесконечную славу.

Бежать осталось совсем чуть-чуть. Не смотря на то, что почти всю дорогу мой взгляд был устремлён вниз, платье то и дело цеплялось за туфли, путалось в ногах. Я с удивительной лёгкостью удержала равновесие, наступив на подол и лишь слегка пошатнувшись. Впереди раздался шорох, а за ним ещё один, но чуть громче. Будто кто-то сделал шаг в мою сторону. Но когда я подняла голову, в коридоре не было никого, кроме меня. Ещё раз окинув взглядом тёмное помещение и подтянув юбку вверх, я побежала дальше.

На последних шагах мой бег замедлился; пальцы уже легли на жёлтую потёртую ручку, но поворачивать её не спешили. Из соседней залы послышался приглушённый голос, за которым последовал громкий мужской смех. Сегодня мой отец проводит встречу со своими старыми друзьями. Я знаю каждого из них, помню все их голоса, но этот мне не знаком. Ровный, немного текучий и чуть сдавленный. Будто только окрепший. Проникновенность и лёгкая шероховатость его тона выдавали эмоциональную сдержанность хозяина. Голос, чьё звучание было приятным для слуха, мог принадлежать только человеку с властным характером. Его обладатель явно имел авторитет в обществе. 

За несколько минут я так и не сдвинулась с места. Его голос словно пронзил меня громом, на время отправляя в мир, где существует лишь он. Чёрное пространство, в котором я тону, и этот приятный тон. Стоять на месте больше не хотелось, и я, подгоняемая переполнившим меня интересом, тихо ступая туфлями по полу, направилась в гостиную. Только заходить вглубь комнаты не спешила, лишь прижалась к деревянной перекладине арки. Отсюда была видна только часть залы, но этого было достаточно. Главное, что не было видно меня. Стоящий прямо передо мной куст скрывал моё присутствие от глаз гостей. Сдерживая немного сбившееся от волнения дыхание, я притаилась и стала наблюдать. Наблюдать за ним.

Вся группа друзей отца столпилась возле диванчика у дальней стены. Сколько их в общем, сказать не могу, потому как мой взгляд прикован лишь к одному. Видимо, он был почётным гостем, раз сидел рядом с отцом на его любимом диванчике. Увы, но разглядеть его полностью я не могу. Мужчины стояли плотно друг к другу. Я не могла видеть часть его лица, но всё равно глядела как завороженная. 

Улыбка. Загадочная, ослепительная, а главное – неподдельная. Хотя её игривость немого смущала меня, но зато отец казался очень довольным, общаясь с этим молодым господином. А ещё она была немного дерзкой и довольной. Не смотря на весь благородный вид незнакомца, выражение его лица казалось добродушно-хитрым. Улыбка не исчезала с его лица даже тогда, когда старые мужчины заводили свои темы для разговора. Костюм смотрелся на нём идеально, не смотря на его сидячее положение. Элегантным выглядело и то, как он держал в руке бокал с каким-то игривым напитком, зажимая его ножку между своими длинными тонкими пальцами. Вообще весь его вид был слишком таинственным для меня. Несмотря на свой молодой возраст, выглядел он очень мужественно. 

Более наблюдать за ним я не стала. Мужчины засуетились, собираясь перейти в другой зал. Всё так же тихо я вернулась в коридор, направляясь к нужной мне двери. Моя ладонь снова легла на ручку и повернула её. На мгновение я замерла. До меня снова донеслись обрывки слов этого таинственного незнакомца. Он давал какое-то обещание моему отцу. Напрягая слух, я стала ожидать продолжения темы разговора, но разочаровалась, поняв, что большего узнать мне не удастся.

***

– Что?! Что значит «выходишь замуж»? – я с неописуемым возмущением во взгляде смотрела в глаза своей родительнице, которая только что сообщила неприятнейшую новость.

– То и значит, юная леди. И не нужно так удивляться! Ты ведь уже давно знала, что придёт время, и мы отдадим тебя в жёны какому-нибудь богатому знакомому твоего отца. Ты ведь готовилась к этому, – женщина, что дала мне жизнь, как ни в чём небывало разместилась в кресле, где любила сидеть и почитывать старые романы. Слуга тут же подала мадам чашку чая и письмо, что-то прошептала ей на ухо и, поклонившись, удалилась.

– Но, матушка, я ведь...

– Никаких «но»! Решение уже принято, и оно не обсуждается, – невозмутимое выражение её лица повергло меня в ещё больший шок. Никогда прежде она не говорила со мной настолько грубо. – Ты дала обещание, помнишь?

– Мне было шесть лет, – мой голос слегка дрогнул, потому, что раздражение переполнило меня. Никогда бы не подумала, что они и правда отдадут меня какому-то папиному другу.