Кто-то из воды

Кто-то из воды

Меня всегда тянуло к заливу: когда мне было весело и грустно, когда я хотел побыть в компании и наедине с собой, в дождь и зной. Шум волн действовал на меня успокаивающе, служил отличным фоном для размышлений и бесед, и я всегда воспринимал его как саундтрек своей жизни.

Андрей и волны.

Залив казался местом особенным и манил своей таинственностью. Что там, на глубине? Пластиковые бутылки, горы мусора или нечто... Некто другой? Возможно, даже в суете города на небольших островках природы есть ещё отголоски чего-то таинственного?

Последний месяц мне снится один и тот же сон. Я захожу в воду. Мышцы сводит судорогами от холода, но я будто не замечаю этого. Иду дальше, погружаясь в воду глубже: сначала по колено, потом по пояс, а дальше ныряю с головой.

Под водой темно. Вода мутная, глаза не видят практически ничего. Мимо проплывают редкие рыбешки, а за пальцы время от времени цепляется какая-то водная растительность, бесцельно перекидываемая течением с одного места залива к другому. В глаза словно насыпали песка, одежда сильно затрудняет движение, но вопреки всем неудобствам и холоду я плыву дальше, собираясь добраться до дна.

«Я уже давно здесь. Лёгкие жжет. Хотя бы один глоток воздуха», — думаю я, но продолжаю плыть вниз. Словно Я раскололось на две части. Внутри — осознание того, что продолжать плыть описано, а внешне — совершенно странная упертость.

Перед пробуждением я успеваю заметить размытый силуэт девушки с длинными волосами. Они задевают мое лицо, и от неожиданности я отпускаю дыхание, отчего мгновенно вдыхаю воду. Просыпаюсь после такого сна я всегда в панике.

Практически каждая ночь проходит «под водой». Меняться может погода, при которой я захожу в воду, время суток, берег, но сама суть — никогда. Это заставило меня начать побаиваться залива, но одновременно с этим и интересоваться им, задавать себе вопросы. Это со мной что-то не так, или кто-то и правда ждёт меня там?

В детстве бабушка, выросшая в деревне недалеко от Мурманска, часто рассказывала мне о русалках и сиренах. Тогда я считал её выдумщицей и не воспринимал слова девяностолетней старушки всерьез. Но эти сны... Они не оставляли меня в покое, и что-то в глубине души подсказывало, что именно в загадочной деревушке я найду ответы.

Заручившись помощью расслабляющего травяного чая (для более спокойных сновидений), теплой одеждой и гостинцами, я отправился в деревню, где родилась, выросла и жила до самой смерти бабушка, а ныне жил дядя.

***

Дорога была относительно недолгая, но крайне утомительная. Я никогда не был фанатом больших скоплений людей, а особенно в холодные времена года. Когда летишь самолетом до Мурманска, а затем едешь на транспорте до самого поселения в тесных салонах, волей-неволей всё равно устаёшь. Однако, несмотря на усталость, я чувствовал небывалое воодушевление, а предвкушение разгадки тайны мотивировало искать ответы ещё больше.

Приход зимы в деревне, находящейся недалеко от воды, чувствовался особенно сильно. От морозного воздуха жгло щеки, а от высокой влажности практически сразу становилось холодно и неуютно. За то время, пока меня не было, здесь практически ничего не изменилось. Возможно, стало меньше старых домишек, а оставшиеся выглядели совсем как сказочные избушки. По городским меркам такое здание давно надо было бы снести, а жильцам построить более современный дом. Но я по житейскому опыту знаю, что хозяева ни за что не променяли бы родной дом на что-то другое, даже если бы им доплатили. Возможно, у них там даже домовой имелся, который оберегал их от других местных обитателей?

Я потряс головой. Воображение здесь совсем разыгралось.

Нужный мне дом стоял на прежнем месте, мало чем отличаясь от остальных: маленький, с покосившейся крышей и светом в крошечных окнах. Из трубы поднимался дым от печки, а дорога к воротам была расчищена от снега: меня здесь ждали. С треском дверь отворилась, и на пороге появился дядя:

— Андрей! — воскликнул он, разводя руки в стороны для крепкого, почти отеческого, объятия.

— Привет, — еле слышно поздоровался я. От холода говорить было тяжело.

— Давно тебя не было. Заходи, — он открыл дверь шире, пропуская меня и морозный воздух внутрь, а затем с глухим стуком закрыл её. Ветер на улице усилился, и здесь можно было услышать его завывание.

В доме было тепло, уютно и пахло ухой. С порога сразу оказываешься на кухне, так что мне открылся вид на накрытый стол с кастрюлей и горячим чайником. На кровати, стоявшей около стола, свернувшись в клубочек, спала кошка. Дядя суетился вокруг меня, вешая одежду на вешалку и убирая обувь поближе к печке, чтобы она просохла и была всегда тёплой.

Не тратя время на лишние разговоры, мы сели за стол. В тарелку заботливо налили горячего рыбного супа, аромат которого я с удовольствием вдохнул. Минут пять мы ели молча. Дядя то и дело поглядывал на меня, радостный встретить племянника с одной стороны, и удивленный приезду — с другой. Несмотря на то, что я предупредил о своих намерениях заранее, причину визита я по телефону не назвал, думая, что она не так уж важна. Дядя, очевидно, думал иначе. Я никогда не был особенно сильно скован семейными узами, и поэтому мой визит в область, да еще и зимой, по его мнению, мог означать только худшее. Я чувствовал его волнение, а осознание того, что оно вызвано мной, и меня вгоняло в крайне неприятные чувства. Не желая больше с ними мириться, я прервал нависшую толстым одеялом тишину: