Кто твой дом?

Глава 6. О недолгом счастливом периоде и первом тревожном звонке

Денис остался жить у меня. К счастью или наоборот — на это можно было смотреть по-разному, но одно точно — для меня скучными последующие дни не были. И в хорошем смысле, и в плохом.

Во всяком случае, моя интимная жизнь точно стала насыщенней. Трудно подобрать слова, чтобы выразить то, что происходило между нами в то время.
Пользуясь фразами из романов, которые из-за многолетнего конвейерного написания произведений с ужасающей скоростью становятся шаблонными, я могла бы сказать, что я плавилась от наслаждения во время близости с ним, что импульсы удовольствия пронзали меня, как электрический ток…

Однако все было не совсем так. Мое тело не было настолько чувственным, наибольшее наслаждение мне приносило само ощущение близости с ним. Тело тоже испытывало удовольствие, но на первом месте было другое…

Соединение с ним приносило мне эйфорию, но не завязанную на эрогенные зоны, они были тут почти ни при чем. Я впитывала его запах, движения, ритм дыхания и даже мимику. Во время близости я редко закрывала глаза, только во время поцелуев — мне нужно было видеть его лицо, чтобы прочувствовать каждое изменение на нем, именно тогда мой пик наслаждения наступал совместно с его экстазом.

Странным образом он тоже чувствовал мое настроение и угадывал, чего мне больше хотелось бы в такие моменты. Это был как будто эмпатический секс. Когда я была настроена на ласку, он был нежен, а когда мое желание было более жадным, то мог делать это грубо, сжимая и кусая за шею, проявляя нетерпеливость, которая сразу передавалась мне, усиливая ощущения.

Но иногда все было абсолютно иначе. Порой я заходила в комнату и видела, что он сидит с отстраненным видом, словно к чему-то прислушиваясь, с выражением грусти на лице. В такие моменты меня накрывало волной щемящей нежности. Я обнимала его, покрывала легкими поцелуями его лоб, лицо и шею, стараясь отвлечь его, убрать болезненную для меня тоску из его глаз.

Пару-тройку раз я заставала такую картину: он сидел на диване, наклонившись, обхватив руками голову, лицо его было напряжено — глаза зажмурены, зубы сжаты, скулы обозначены, между бровями хмурые складки. Тогда я забиралась на диван, садилась на колени позади него и обнимала, прижимаясь к его спине. Так мы сидели некоторое время, а потом Денис разворачивался и прижимался лбом к моему лбу. В эти минуты мне казалось, между нами происходит какой-то обмен энергией, плавно перетекающей от одного к другому.

Иногда я делала иначе. Если я видела, что его настроение становится нервным, то шла к холодильнику, открывала морозильную камеру и прислоняла руки ко льду. Когда их начинало ломить от холода, я быстро промокала влажную кожу бумажным полотенцем, подходила к Дену и прикладывала холодные ладони к его горячему лбу. Иногда он раздраженно отбрасывал их, а иногда стоял, прислушиваясь к своим ощущениям, после чего отнимал мои ладони от своего лица и целовал их.

Но не зря существует мнение, что в паре кто-то один всегда страдает больше. В данном случае эта роль была отведена мне. Часть меня понимала, что Денис не то чтобы был влюблен в меня, просто я оказалась в нужное время и в нужном месте, чтобы заполнить внутреннюю пустоту, избавить его от одиночества и непонимания. Другая же часть была поглощена им, растворялась в нем, как сахар в горячем чае, и не хотела слушать никаких доводов разума.

Как я поняла потом, проблемой стал и наш рабочий образ жизни. На момент встречи мы оба были уже безработными и испытывали потребность в средствах для дальнейшего существования. Но, как я уже упоминала, я плохо вливалась в коллектив и в нормы офисной дисциплины, к тому же мои профессиональные качества подходили далеко не для каждой работы. Кассиром в магазин я не могла пойти не только из-за опозданий, но и потому что с цифрами у меня всегда была беда. В школе мне хорошо давались только гуманитарные предметы, никаких усилий учителей и даже ясного ума и напора Марины не хватило для того, чтобы приобщить меня к искусству точных наук, — я была в них дуб дубом.

У меня было незаконченное филологическое образование, но трагичные семейные обстоятельства и дальнейшая депрессия стали причинами того, что я ушла на третьем курсе. Возобновлять позже учебу не было смысла — требовалась уже оплачиваемая работа. Мне даже удавалось устроиться в несколько редакций, но… как я уже говорила, не сложилась карьера.

Однажды, еще до встречи с Деном, в момент отчаяния я даже сунулась на одно собеседование на вакансию уборщицы, но узнав, что придется мыть не только полы, но и туалеты, решила отложить санитарную деятельность на самый крайний случай, когда все другие варианты будут перепробованы.

Ден поначалу смог устроиться на склад кем-то вроде грузчика и комплектовщика одновременно. Приходил он вовремя, физически был развит, а место его прописки у работодателей не вызвало претензий. Я же воспользовалась неожиданной финансовой помощью от него и сосредоточилась на развитии себя в качестве фрилансера. Имея некоторый опыт в написании текстов, не самый низкий уровень знания английского и зная правила русского языка, я брала многочисленные заказы сначала на биржах текста за копейки, а потом и на сайтах для фрилансеров, уже подороже.

К сожалению, и тут производительность моей работы не была высокой. Часто приходилось писать статьи в соответствии со строгим планом и на трудные темы: строительство, IT и даже медицинские, а это получалось у меня долго. Время от времени попадались простые задания по переводам: перевести с английского так, чтобы получился стилистически гладкий текст на русском. Еще я брала задания на корректорскую проверку. Прибыли с этого было мало, но я упорно продолжала, так как именно в этом видела свой выход. Я верила, что уровень постепенно поднимется, и будет все хорошо. Главное, я не одна. Так я думала.

Ден сначала с любопытством отнесся к моему занятию и попытался даже сам присоединиться. Но присмотревшись к тому, что я делаю, и попытавшись самому выполнить в выходные несколько заданий, он сказал, что таким занудством, тем более низкооплачиваемым, заниматься не станет.