Почему?

Это было туманное утро. Я вновь проснулась с чувством ярко выраженной прострации. Я настолько не понимала, что происходит, и не могла собраться с мыслями, что чувствовалось «острой холодной сталью» на языке беспокойство.

У меня бывало такое из-за переутомления, но не так, как в это злосчастное утро.

Кофе я не пью с самого детства, а чай начал «стучать в двери» нервной системы только после третьей кружки.

Я лучше бы выпила бокал вина, но надо было идти по делам и потом встречаться с бабулей, которая приехала в гости к родителям в квартиру, а она не любит, когда от меня пахнет алкоголем.

Надо было проверить социальные сети и принять бодрящий душ.

Я ещё раз для себя уяснила, что общение в сети — это пустая трата времени и сил, особенно когда каждое утро там нет ничего интересного, кроме пары сообщений от подруг и сестры. Рабочую переписку я даже не считаю за разговор — сухо, скупо, по делу, пара шуточек, на которые надо отвечать взаимностью или смайликами, в которых отсутствует напрочь юмор. Именно поэтому я без интереса пролистала уведомления о сообщениях и, не увидев ничего важного, отбросила телефон в сторону, на покрывало.

Это утро было ещё и холодным… Казалось, что туман на улице просачивается в мою небольшую квартиру, которую нам с мужем подарили родители на свадьбу.

Не хватало его объятий. Хотелось, чтобы кто-то был рядом, но он уехал ещё ранним утром и вернётся вновь за полночь и уснёт без задних ног.

Сообщение от него — «С добрым утром, чудик» — и приготовленный остывший завтрак у микроволновки с запиской — «1:30 не спали» — поднимали настроение, но чувство холода не уходило.

«Хах… Минута тридцать… Не такая уж и криворукая» — бубню я скидывая пижаму .

Отсылка на то, что я недавно сожгла кастрюлю,отвлёкшись на просмотр видосиков на телефоне, была хорошей шуткой, но не четвёртый раз за неделю…

Душ, чай, завтрак и то, что нельзя делать, когда твоя жизнь отлажена как часы, — нарушать правила и распорядок…

Нарушением правил было ради интереса заглянуть в заваленный счетами и рекламками письменный ящик, в который давно уже никто не заглядывал, имея возможность всё посмотреть в электронном виде.

Я только начала считать себя счастливой, но всё же утро было очень холодным…

Руки тряслись…

«Почему меня это так волнует? Мы не виделись с ним десять лет. Почему он снова появляется в моей жизни, и я снова плачу?» — пронеслось в тот день в её голове и со звоном в ушах и слезами на глазах застряло в глубине разума, как заноза, которую невозможно достать.

«Здравствуйте, Элисон. Нам неприятно сообщать вам эти известия, но ваш знакомый Лестор скончался прошлой ночью. Мы бы вас не беспокоили, но он составил список тех, кого хотел бы видеть на своих похоронах, и вы в нём. Он был похож на параноика в последние недели, и список тому подтверждение. Мы понимаем, что это всё странно. Если вы не приедете, мы поймём. Приглашаем вас на похороны».

— Приглашают они…! Не приеду! Хотя... куда я денусь!? Чёртов козёл..! — рыдала я на всю парадную.

Настроения после таких известий было ехать на общественном транспорте. Не хотелось видеть людей. Я не понимала почему, но они все меня раздражали своей жизнью в глазах и радостными улыбками.

Благо таксист молчал и не донимал меня глупыми расспросами.

Я пыталась вспомнить его лицо, но это получалось смутно – столько времени прошло. Говорят, что между людьми существует тайная связь, нить, которая связывает всех в большую энергетическую паутину. Так вот, этот чёртов демонюга с белыми волосами был не нитью, а проклятым всеми известными силами и им в том числе канатом. Когда он снился мне, мне казалось, что он по-настоящему приходил и с улыбкой стоял и смотрел, как я сплю. Даже поправленное выбившееся одеяло, которое я сама приучилась сквозь сон подтыкать под себя, я сваливала на его незримое присутствие.

Это была не любовь. Мы по-настоящему друг друга не любили, это было что-то странное. Он – существо из тёмных уголков мира с чистой душой, которое почему-то посмотрело на меня и назвало ангелом…

Я не вспомнила лица, но вспомнила, почему я его называю демоном – он очень хороший человек, хоть по нему и не скажешь. Его поведение и вечное ребячество, из-за которого он вечно висел на волоске от смерти или тюрьмы, не давали этого увидеть, но он был не идиотом или глупцом, кем его многие считали. Он был настоящим мужчиной. Темпераментным, злым, добрым, чувственным, психопатом – он был всем. И это «все» в нём не помещалось. Он называл это биполяркой, но я понимала, что его разуму скучно в его теле, именно поэтому он каждый день разный. Он даже голос менял и манеру общения, разговаривая с разными людьми, чтобы не пускать в душу и чтобы его не видели настоящим. Он демон, потому что я не могу сказать, что он ужасен, как бы он плохо ни поступал, потому что это он, а я не привыкла к тому, что не могу трезво анализировать ситуацию... Он демон, туманящий рассудок. Даже сейчас, пытаясь вспомнить хорошее и плохое, что было,вспоминаю хорошее и вижу перед собой его размытое лицо, которое по-прежнему не могу вспомнить, и яркие белые волосы, въевшиеся в память.

Вечер с семьёй я не помню. Он пролетел за ковырянием в тарелке и периодическим всплыванием из пучины раздумий на ярко выраженные фразы родителей.

Я не кому не сказала в чём дело. Я старалась играть безмятежность. Надеюсь, у меня это получилось.

По возращению домой я сидела и смотрела в одну точку, сосредоточенную на центре телевизионного экрана, на котором бесконечно переключались картинки каналов и видео с интернет-ресурсов. Мой палец без устали их переключал. Я не могла выбрать, что посмотреть, чтобы отвлечься, но эта непостоянность напоминала снова о нём.

На часах была полночь, а я так и сидела в пальто, в шарфе и в ботинках напротив телевизора и даже не слышала, как ко мне подошёл сзади Олег.

Олег приобнял меня, и я почувствовала то, чего мне не хватало весь день – тепло и радость, но этот чёртов холод…