Куба Далеко. Куба Близко.

1 глава Валечка

Вы верите в чудеса? Наверняка верите. Поднимая глаза к небу и всматриваясь в ночную мглу, думаете: «Когда это закончится? Пусть выглянет солнце. Пусть Он на меня посмотрит. Пусть мой ребенок будет здоров. Пусть я буду счастлив». Миллионы людей ждут чуда. Валечка чудес не ждала. Она жила свою жизнь и чудес не видела, значит, их и не было. А чего нет, того и не ждут.

Валечка была романтичной и восторженной девушкой. Она любила смотреть на звездное небо и мечтать. Но мечты не сбывались. Валечка стала историком и работает в музее. Архивные документы, книги, много книг — такова ее жизнь.

Она не заметила, когда ее стали называть Валентиной Александровной. Вдруг время понеслось быстро-быстро, и замелькали года.

Родители Валечки были палеонтологами. Ее детство прошло рядом с аммонитами, трилобитами, зубами акул юрского периода и позвонками ихтиозавра.

Валечка собирала монгольские марки, и её любимыми были те, на которых изображены динозавры. Она даже знала, как они все называются. «Страшные-то какие!» — шептала бабушка, когда видела эти марки.

— Папа, ты мне привезешь новый акулий зуб?

— А куда ты дела прежний? Ты делаешь из них бусы?

Ну, не скажешь же папе, что она поменяла акулий зуб на японские фломастеры. Зубов в её жизни было много, а фломастеры, расписанные фигурками футболистов, так хотелось.

Родителей Валечка видела только осенью, зимой и весной, потому что летом они выезжали в экспедиции. Чтобы окаменелости — драгоценные для ученых сокровища — не разрушались, их нужно было правильно извлекать вместе с окружающей породой, а потом препарировать в специальных условиях в лаборатории. Зимой, дома, за рюмкой чая, папины и мамины друзья рассказывали истории о том, как после сворачивания и консервации раскопок приходят злодеи и варварски уничтожают культурный слой. Теперь таких называют "черными копателями", но тогда они звались грабителями и вандалами. Валечка слушала и ужасалась: как же можно бульдозером — там же всё такое хрупкое?

Папа Валюши был учеником Ивана Ефремова и участником его знаменитых экспедиций в Монголию. Папины рассказы можно было слушать часами — о том, как Ефремов догадался о сибирских алмазах, как создал новую науку — тафономию, о монголах, которые мажутся бараним жиром, о юртах, ламах, степях и великой пустыне Гоби.

В те редкие вечера, когда родители были дома, Валечка просила папу рассказать ей перед сном про кимберлиты, опять…

— Ты, видимо, будешь геологом? Ну, слушай… В Южной Африке давно известны алмазные копи. Это кимберлитовые породы, которые возникли из-за взрывного вулканизма. Породы эти были и в Сибири. Ефремов знал, что вместе с алмазами в кимберлитах есть и ярко-красные гранаты — пиропы. За много лет кимберлитовые трубки разрушались, камни и их осколки попадали в реки и разносились далеко-далеко. Если промыть речной песок, то можно найти пиропы. Если двигаться вверх по течению реки, можно найти место, откуда происходят минералы. Вот там и нужно искать кимберлиты и алмазы. Ефремов это описал в своей книге «Алмазная труба», которая вышла в 1945 году. А в 1954 году геолог Лариса Попугаева нашла первые алмазы в Якутии.

Геологом Валечка не стала. В одной из экспедиций родители погибли. Вернее, они пропали. Берег реки обвалился, их засыпало, несколько недель их искали, но так и не нашли. Папин друг Клим принес Валечке последний привет от папы.

— Держи, Валюш, папа говорил, что ты увлекаешься камнями и что подарит его тебе.

На большой ладони дяди Клима лежал маленький камушек с дырочкой. Мы так и не поняли, что это за камень; он не драгоценный и тебе не навредит, я проверял.

— Вот ещё, — проворчала бабушка. — Хватит нам ученых и камней, костей, не пущу!

И Валечка послушала бабушку.

Валечка была поздним ребенком для своего папы, но мама у неё была юной. Когда-то отличница и лучшая студентка курса, Маша решительно взяла в свои нежные руки холостяцкую, развеселую жизнь своего сорокалетнего профессора и женила его на себе, быстро сделав свою маму бабушкой. Молодая бабушка была совсем не в восторге: сначала дочь выбрала копание в земле и эти дряхлые кости, а теперь ещё и такого же мужа.

В это же время лучшая подруга молодой бабушки отдала свою дочь за молодого дипломата. Девочка уехала с мужем в заграничную командировку — в Мексику! Пережить это было трудно, простить зятю и его «динозавров» — ещё труднее, но внучку она полюбила трепетно и фанатично. Оставаясь летом вместе с бабушкой, Валечка прекрасно проводила время.

Бабушку звали Елена Павловна Иванова. Она считала, что женщина должна иметь профессию, связанную с прекрасным, поэтому работала специалистом по старым тканям в Историческом музее. Там же трудилась и её лучшая подруга Инга Яновна Михельсон Нечаева. Инга была из музейной семьи: её мать стояла у истоков создания Оружейной палаты в Кремле и тоже занималась ценными тканями. С внучкой Инги, Идой, Валечка дружила; девочки были не разлей вода. Вместе они ходили в музыкальную школу и учились в одной языковой спецшколе. Папа Иды был испаноязычным дипломатом, поэтому она училась в знаменитой школе имени Сервантеса. Валечку же Елена Павловна устроила в эту школу, потому что очень хотела, чтобы внучка попала в ту среду, подальше от динозавров.

Когда дочь и зять погибли, внучка стала отрадой и единственной радостью для бабушки. Окончив школу, Валечка проявила твердость и поехала на несколько недель в экспедицию на место гибели родителей. Несмотря на рыдания Елены Павловны, её истерики и угрозы умереть сию минуту, девочка решительно отправилась на раскопки. Стоя на крутом берегу Вятки, Валечка вспоминала слова отца: «В конце поздней перми большая часть Восточной Европы была огромной плоской равниной, раскинувшейся на сотни километров по всему Западному Приуралью. С вершин молодых Уральских гор, сравнимых по высоте с современными Гималаями, в обширную долину устремлялись мощные водные потоки, которые несли обломки. По мере удаления от склонов гор скорость движения потока замедлялась: сначала осаждались более крупные обломки — глыбы; затем — галька, чуть дальше — песок. Во время наводнений приток осадков усиливался, возникали топкие заиленные заводи-лиманы, которые становились ловушками для крупных неповоротливых парейазавров. Они увязали в таких местах при попытке вырваться из липкого глинистого ила». Представить эту картину было легко, казалось, рядом стоит отец и говорит с ней, как в детстве, о динозаврах, алмазах и тайнах природы. Это было прощание с детством.