Кубок Вильмы

Глава 1. Лошади и станции

Наконец-то суббота!
Я вскочила с кровати ни свет ни заря. В школу я так быстро не поднималась. На конюшню – другое дело. Меня ждала тренировка, и радостное нетерпение кипело в каждой клеточке.
Но было ещё рано. Если я прямо сейчас пойду в ванную – разбужу маму с папой.
Я на цыпочках сходила на кухню, сделала бутерброд, налила чашку компота и с этим маленьким завтраком вернулась в комнату. Включила компьютер и зашла в «Майнкрафт». Там у меня тоже есть конюшня – и вовсю строится модель Саяно-Шушенской ГЭС. У нас в классе почему-то считают, что «Майнкрафт» – детская забава, и дразнят тех, кто в него играет. А сами-то! Хохочут над дурацкими видео, в которых юмора – ни на грош.
Зайдя в игру, я первым делом оседлала своего лучшего гнедого коня и с ветерком сделала два круга по скаковой дорожке, которую построила сама. Конь фыркал и качал головой на стремительном галопе. Но всё-таки это была игра... А вот бы так промчаться на самом деле!
Я занимаюсь верховой ездой уже без малого восемь лет – а ещё ни разу не была на скаковой дорожке. Не сложилось пока. У меня сбылись уже многие конные мечты: поездить в поле, в лесу, по горным тропам на Алтае, даже по берегу моря в Калининградской области. В полях под Москвой я вообще носилась галопом каждое лето. А до ипподрома так и не добралась.
По правде говоря, я не знала, пустят ли меня на ипподром. Ведь я из выездки, к тому же, у меня статус любителя, а не профессионала. Но вдруг всё-таки будет шанс?
Заведя виртуального коня в стойло, я снова принялась за строительство плотины. Огромной плотины с длинным машзалом у подножия. На десять генераторов... Работы здесь было ещё минимум на месяц.
Я так увлеклась, что не заметила, как в комнату заглянул папа.
– О. Чуть свет, а Девятка уже строит. На тренировку не опоздаешь?
– Не опоздаю! – я мигом сохранила игру и вскочила из-за стола.
Вообще-то, меня зовут Нонна. Мне не нравится это имя. Какое-то нудящее. «Но, но...» Только значение хорошее: «Нонна» – значит «девятая». Я обожаю всякие номера, потому что их носят энергоблоки. Сотрудники станций так и говорят: Тройка, Четвёрка. И однажды я решила, что буду Девяткой. Теперь меня и дома, и в классе так зовут.
На конюшню я собралась буквально за пять минут. Пока мама и папа завтракали, я сходила в душ, а потом привычно натянула форму для верховой езды – бриджи, ботинки и краги. А сверху – бирюзовую футболка-поло с вышитой у воротника маленькой лошадью. Сейчас сентябрь, тепло, можно даже куртку не надевать. Но мама, конечно, всё равно положит в рюкзак мою ветровку:
– А то простудишься. Ты же после каждой тренировки мокрая как мышь!
И вот мы уже едем на машине в конный клуб «Лансада». Я там занимаюсь уже три года. «Лансада» стоит за городом. Ехать до неё полчаса, если без пробок. А если с пробками – у-у-у... Но сейчас, субботним утром, дорога свободная.
Охранники давно уже знали номер нашей машины, и нас сразу пропустили за шлагбаум. Возле КПП висели таблички с предостерегающими надписями: «НЕ СИГНАЛИТЬ! ПУГЛИВЫЕ ЛОШАДИ!» и «СКОРОСТЬ НЕ ВЫШЕ 10 КМ/Ч!» Но папа и без табличек ехал медленно. Уж мои-то родители всё знают о характерах лошадей... Ещё бы – живя со мной шестнадцать лет под одной крышей.
Несмотря на свой внушительный размер и вроде бы гордый вид, лошади и правда пугливы. Лошадь не может, как человек, остановиться, подумать и оценить опасность. Нет, она сразу бежит. От метлы, от шуршащего пакетика, от кошки, внезапно прыгнувшей в окно манежа. Этот инстинкт в лошадей заложила природа, иначе они бы просто не выжили.
Впрочем, бывают и исключения – кони-танки, которым плевать даже на грохот петард. Мне и такие попадались. В моём «послужном списке» – пятьдесят две лошади...
Я и не догадывалась, что сегодня меня ждёт пятьдесят третья.

Со шлемом под мышкой я вошла в гулкий конюшенный коридор. Здесь меня окружили знакомые, любимые запахи и звуки. В конюшне никогда не бывает полной тишины: всегда кто-то ржёт, кто-то фыркает, кто-то стучит копытом – «копает», а конюхи возят туда-сюда гремящие тележки.
Списки всадников и лошадей всегда вывешивались около манежа, в закутке рядом с амуничником. Аккуратно обойдя новичков, которые с растерянным видом примеряли на себя прокатные шлемы и краги, я остановилась перед списком и нашла свою фамилию.

Послухаева – Джаз-Леди (голштин.)

Ничего себе, мне дали новую лошадь? Сто лет такого не было. Раньше я стабильно занималась по очереди на четырёх меринах с четырьмя разными характерами. И вот, мне досталась кобыла. Да ещё и голштинской породы. Я никогда не ездила на голштинцах. Интрига была полная.
– Нонна, иди сюда! – позвала меня из коридора тренер. Рядом с ней стояла на развязках стройная лошадь. Против солнца – поэтому я видела только силуэты.
Снедаемая любопытством, я прошла через коридор.
– Здравствуйте, Оксана Дмитриевна.
Джаз-Леди оказалась тёмно-гнедой, с маленькой белой «звёздочкой» на лбу. Её тёмная чёлка с небрежным изяществом падала на сторону.
Лошадь была уже почищена. Я положила на её холку вальтрап (такое небольшое покрывало). На вальтрап – меховушку, чтобы седло не слишком давило на спину. И наконец – само седло. Наклонившись, продела подпругу у Леди под животом и застегнула ремни на боку: без подпруги седло просто не будет держаться на лошади. Потом, встав так, чтобы голова Леди оказалась у меня над плечом, я надела на неё уздечку.
Все эти действия были уже привычны. А ведь когда-то я была новичком. Путалась в ремнях, и не знала, что у всадника – не просто нога, а шенкель. Но теперь эти времена в прошлом. Я давно умею ездить галопом, и уже выступала на соревнованиях. Новая лошадь – это всегда интересно. Шанс проверить свой опыт.
– Она, в принципе, кобыла нормальная, – рассказывала тренер. – Но есть нюансы. Понимаешь, ей нужны чёткие команды, всегда ровный повод, спокойный шенкель, не пережимай. В общем, сейчас увидишь её на практике.
И я увидела!
Когда мы в начале занятия шагали по стенке, всё было и правда нормально. Леди не шарахалась, не придуривалась. Она оказалась довольно замкнутой натурой и не спешила открывать мне свои эмоции. У многих лошадей эмоции как на ладони: садишься и буквально читаешь их, как раскрытую книгу. А эта – себе на уме. Ну, что ж, ничего страшного. Мне всякие лошади встречались.
На тренировках мы не «катаемся» просто так, а ездим по латинским буквам. Она на табличках расклеены по всему манежу.
– Нонна, сделай уступку от средней линии к «вэ»! – скомандовала Оксана Дмитриевна.
Уступку шенкелю я делала уже сто раз. Это вроде приставного шага: лошадь движется вперёд и вбок. Я вывела Джаз-Леди на среднюю линию и уверенно послала её влево, на стенку.
И тут случилось неожиданное. Кобыла вся скрючилась, повернула голову, закинула плечи вправо, а зад – влево, и такой буквой зю потащилась через манеж.
– Нонна, выровняй! Что она вся скукожилась у тебя? Ровно – двумя шенкелями в две руки! Подбери внешний повод!
Я, сдержанно пыхтя, старалась выполнить все эти команды. Куда там... Повод провис в руках бесполезными верёвками, а Джаз-Леди, казалось, вообще не замечала, что на спине у неё кто-то сидит. Пьяной рысью мы вписались в стенку, и я с глухим стуком ударилась ногой о деревянный бортик.
– Ногой ровно в два повода! – твердила Оксана Дмитриевна. – Пройди круг рысью! И оживи её, а то она еле плетётся!
Я сосредоточенно хмурилась, стараясь не выдать растерянности. Как же так? Да, я не мастер спорта, но я ведь занимаюсь почти восемь лет! Участвую в соревнованиях! И тут – не могу сделать какую-то несчастную уступку на рыси? Стыд и обида нахлынули на меня, горячей волной залив лицо. Хорошо хоть на манеже сейчас мало народу…
Нет уж, больше я так не налажаю!
Я подобралась, проверила посадку: плечи развёрнуты, стремена точно на мыске, пятка внизу.
– Повторяем уступку! – бесстрастно велела Оксана Дмитриевна.
И мы повторили. В точности. Не уступку, а элемент «я еду в соседнее село за дровами».
Я дала себе слово, что до конца тренировки всё равно пересилю эту лошадь. И сделала всё, что могла. Да только этого оказалось недостаточно. У Джаз-Леди, кажется, тоже был свой опыт – издевательства над всадниками.
Я очень старалась не делать лишних движений. Но не могла же я совсем не двигаться! А кобыла, что бы я ни делала, продолжала изгибаться и выписывать зигзаги.
– Нонна, ровнее! Она же всё умеет, на самом деле, она выездковая лошадь! Менки, плечи делает!
«Всё умеет – просто не хочет», – подумала я со злым бессилием. Волосы под шлемом вымокли, пот попадал в глаза, и их противно щипало. Лямка спортивного лифчика под футболкой сползала всё ниже по плечу – а я даже не могла улучить момент, чтобы её поправить. «Выездковая лошадь!» Да этой Джаз-Леди только почту возить! Впрочем, нет: она по пути каждую кочку пересчитает и все посылки растеряет.
На шагу я наконец поправила лямку на плече и вытерла локтем лоб. Десять минут отдыха, и будет галоп. Последний шанс показать, что я не пропащий всадник.
Вокруг меня в мареве усталости плыл манеж – знакомый красивый манеж с деревянными балкончиками для зрителей, с фотографиями мастеров на стенах. Теперь я снова ощутила в полной мере, какая между нами громадная пропасть. Елена Петушкова или Иван Кизимов точно справились бы со вредной Джаз-Леди. Сделали бы на ней и менки, и уступки... Конечно, я не Петушкова. Но ведь я тоже всадник. Я спортсмен. Значит, я должна пытаться, пока осталась еще хоть капелька сил.
– Так, Нонна, подбирай повод – и ездой налево подъем в галоп! Подвигай её как следует, можешь прибавочку по стенке сделать!
Перед глазами у меня встал мастер Шифу из «Кунг-Фу панды».
«Прибавку сделать можешь! – Я могу?! – Можешь!!»
Я решила долго не готовиться к подъёму: сразу подобрала поводья и шевельнула левым – дала кобыле сигнал, что галоп будет с левой ноги. Моя собственная нога в это время толкнула Джаз-Леди в бок.
Галоп у неё оказался вполне мягкий. Меня не трясло, не выбивало из седла. Пока мы ехали по прямой, всё было вполне нормально. Но вот Оксана Дмитриевна скомандовала:
– Вольт на «бэ», пятнадцать метров!
Вольт – это всего лишь круг. Ровный круг внутри прямоугольника манежа (привет, геометрия). Это основа верховой езды. Уж во всяком случае, вольт сделать проще, чем уступку. Но Джаз-Леди и тут нашла, где накосячить. Она закинула зад внутрь круга и поскакала боком. Это называется «бочить на галопе» и выглядит очень некрасиво.
– Нонна, внешнего повода не хватает! Подбери! Она не должна на вольту так сильно скрючиваться!
Стоит ли говорить, что наш сегодняшний галоп от и до был цирком с конями. Даже вспоминать не хочется.
После тренировки, когда я уже спрыгнула, вернее, сползла с кобылы, Оксана Дмитриевна сказала строго и ободряюще:
– Ничего, ты с ней сработаешься. В конце концов, это ваша первая встреча.
Если честно, я надеялась, что встреча с Леди была первой и последней. Но гордость всадника не давала признаться в слабости. Первое правило ученика в конном мире: езди, на ком дают, и не капризничай.
Я расседлала Джаз-Леди и завела её в денник.
– Ты вся красная, – сочувственно сказала мама.
Папа глубокомысленно протянул:
– Да-а-а... Многие упрямцы тебе доставались, но такую я ещё не видел. Ничего, Девятка, вода камень точит.
– Это она скоро доточит меня.
Обычно после тренировки у меня хорошая усталость: руки-ноги гудят, а на лице – улыбка. Но сейчас я была абсолютно разбита.