Куда глаза глядят

Глава 5. День пятый.

Солнце шпарит, мухи жужжат, и я на чужом участке разложила палатку уже в пять часов дня потому, что, съезжая по грунтовке на полной скорости с гружёным велом, ёбнулась, повредив колено. Теперь лежу.

Шок. Внешние ссадины - это ещё ладно. Но что там внутри?

Бедное левое колено и так периодически барахлит после того, как в далёком детстве прямо в него меня лягнула деревенская белая лошадь по кличке Синичка. Тогда я открывала ворота в деревню въезжающему мотоциклисту, и через них же пасущаяся во дворе стреноженная лошадь тут же ускакала на ближайшее клеверное поле. Жрать.

Я побежала следом за ней, одиннадцатилетняя девочка, без палки... Ну и получила копытом. Ровно по колену.

В этот раз я его, похоже, доконала окончательно. Но всё по порядку.

Это произошло уже на подъезде к Селигеру. Я заехала в супермаркет, купила продуктов, потому что на самом Селигере ещё неизвестно как там с едой... И вот, с полным велорюкзаком еду дальше. Асфальтовая дорога гладкая, как стекло. Бодренько так гоню, мысли разъезжаются в разные стороны. Думаю о месте под названием Красота, которое, судя по отзывам, должно оправдать своё название. Я уже в будущем, далеко отсюда. Далеко от «здесь и сейчас». А «здесь» дорога резко обрывается и переходит в грубую грунтовку. Это когда крупные острые камни навалены толстым слоем и разъезжаются под колёсами. И я в неё со всей дури влетаю. С гружёным велом. Дорога под откос, резко уходит вниз.

Стремительно возвращаюсь мыслями в настоящий момент, но уже поздно: руль гуляет вправо-влево, и амплитуда его растёт. Моих сил не хватает. Я в каком-то запредельном параллельном пространстве - время резко замедляется, становится концентрированным и едким, словно кислота.

- Ну, теперь тормози, - звучит в голове серьёзный голос.

Жму на оба тормоза, вел разворачивается боком и подминает меня: падаю коленом на острые твёрдые камни. Белая пыль взмывает столбом кверху. Лежу. Почти на середине дороги. «Прекрасно, блять, просто прекрасно!»[1]

Выбираюсь из-под велосипеда, встаю на ноги. Поцарапала тебя, Юнивежкин[2]. Особенно педаль, да и руль тоже. Прости засранку. У самой кровавые ссадины на колене. Стою, пытаясь оценить характер повреждений. В шоке боли не чувствуется, и это чревато новыми травмами. В голове шумит адреналин.

У основания спуска замечаю остановившуюся на встречке легковую машину, рядом с которой стоят три мужика – видать, выскочили наружу, пролицезрев моё феерическое падение. Наблюдают за мной. Слышу, как один из них лаконично замечает:

- Вродь живая.

Они садятся в машину и уезжают по боковой дороге, в лес. Ещё несколько минут стою рядом с поверженным Юней, не зная, что и делать. Наконец, уволакиваю его от центра дороги к краю. Обочин здесь нет - сразу начинается лес, причём выше уровня гравия на целый метр. Мне даже не забраться туда - слишком высоко...

Связываю вместе два носка, поливаю колено водой из бутылки - жжёт - завязываю его носками наподобие бинта. Медленно ползу дальше. Пока в шоке и нога не разболелась, я могу двигаться. Не стоять же тут на дороге... Ползу. С разных сторон ко мне начинают слетаться довольные и голодные слепни. Им, наверное, позвонили собратья из той телефонной будки.

Машины проезжают мимо, замедляя ход, чтобы не погрузить меня в пыль от этой долбаной грунтовки. Наконец, я решаю уточнить, правильно ли иду. Останавливаю машину и спрашиваю у двух мужиков, сидящих внутри:

- А Радость - там? - перепутав название посёлка.

- Радость? Что за радость? - мужик за рулём смотрит на меня, посмеиваясь. Я похожа на сумасшедшую. Шок, видать.

- Это посёлок такой, - пытаюсь уточнить крайне неуверенно.

- Нет никакой радости, - пессимистично заявляет мужик, - и кто Вам сказал такое?

Я дико извиняюсь, пытаюсь добыть Олегову карту из белого от пыли рюкзака. Пальцы не слушаются, молнию заедает, ковыряюсь целую вечность. Наконец, мужик говорит:

- Красота есть. Радости - нету.

До меня доходит, что я перепутала названия. Объясняюсь. Они, довольные собой, уезжают.

Стою и понимаю: красота есть. А радости - нету.

… Хромая, дотягиваю до посёлка, который называется Кривая Клетка, сворачиваю на первый попавшийся дикий участок с полупостроенным домом, кладу велосипед прямо на траву, раскидываю палатку и залезаю внутрь. Наконец, отпускаю себя в дрожь, мучительную от переживаний. Во попадалово…

Мало того, что участок чужой, так меня ещё отовсюду видно: склон плавно уходит вниз, далеко у горизонта начинается лес, у которого стоит несколько жилых домов, куда подъезжают машины по параллельной дороге. Там кипит жизнь – кричат дети, разговаривают взрослые, лает собака.

Хорошо, хоть трава высокая - есть вероятность того, что меня заметят не сразу.

Меня накрывает осознание своего положения. С головой накрывает.

Душно. Глядя на потолок палатки, я начинаю понимать, что в действительности произошло и, собственно, почему. Я же хотела понять, чего хочу. А как ещё это сделать, как не в одиноком ретрите? Не в движении же, на велосипеде! Вот Вселенная и дала мне повод тупо лежать на одном месте и понимать. Хоть запонимайся теперь всем, чем хочешь…

Не зря, ой, не зря дядька на встречной машине вещал мне:

- А не страшно Вам одной? А вдруг травма какая? На автобусе обратно придётся добираться! – и потом, правда, добавил вполголоса, мечтательно: - А я бы так тоже хотел, на велосипеде поехать…

И Олег тоже про каску на голове спрашивал. Надо просто внимательнее слушать знаки, и слышать их. Да что, сейчас-то… Уже готов… кочан.

И это даже не Красота. А ты-то собралась, храбрая такая, в верховье Волги! Куда теперь? До дому бы доковылять пешком…